— Как же мне быть теперь? — спросил Бублик и всхлипнул.
— Доделай свой самокат.
— А потом?
— Потом сколотишь еще один самокат…
— Я же — инженер!
— Нет, толстый мальчик.
Аким Никифорович исправно являлся на работу в стоптанных босоножках дяди Игната, был тих, рассеян, строго по звонку шабашил в тресте, чтобы бежать в столярку и строгать самокаты. Что случится дальше, автор не имеет понятия. Автор склонен думать, что наш неудачник вернется в свою квартиру под конвоем жены и повезет воз свой дальше без ропота и стенаний. Скорее всего, так оно и будет.
Новокузнецк, 1979–1980 гг.