— Вы не дослушали меня, — спокойно ответил Халил, перебивая гул министров. — Наоборот, мне хочется вам помочь. Просто я предлагаю изменить план, сделать все по-другому.
На лице султана показалось облегчение, на лице Джала — подозрение.
— Продолжай, — спокойным тоном произнес отец.
— Нельзя вести невесту к жениху таким образом.
— Так думает женщина? Тогда вынужден напомнить вашему высочеству, что ее мнение не имеет никакого значения.
Халил услышал горький смешок позади себя. Он обернулся и, увидев, что Лейла смотрит на них черными от злости глазами, нахмурился и выразительно взглянул на нее, после чего она быстро опустила голову.
— Конечно, не имеет, — как ни в чем не бывало продолжил принц. — Но перевозить ее с отрядом солдат не имеет никакого смысла. Это больше похоже на военную операцию, чем на свадьбу. Нам нужно показать, что наше правительство поддерживает этот брак. Ведь для этого вы пригласили меня?
— Что ты предлагаешь? — спросил султан.
— Женщина в вуали и мужчина моего телосложения полетят вместе с солдатами.
— А ты и невеста?
— Я заказал самолет, на котором полетим только мы спустя час после отправление первого самолета.
— Почему так?
— На это есть несколько причин, отец. Во-первых, так мы собьем с толку тех, кто может вознамериться причинить женщине вред. И к тому же мы не нанесем оскорбление Бутрусу, привезя его невесту в окружении вооруженных мужчин, после чего все поймут, что она идет замуж против воли.
Султан выглядел задумчивым, Джал же явно кипел от негодования.
— Вы заказали самолет, не посоветовавшись с министрами?
— Я не видел повода консультироваться с вами, — холодно ответил Халил. — Неужели мне снова нужно напоминать, что принц здесь я? Ваше мнение можете оставить при себе. Если оно мне понадобится, я обращусь к вам. Мне нужно только одобрение отца.
Джал покраснел. Все перевели взгляд на султана.
— Мне кажется, что план принца разумен.
— Я рад, — ответил Халил и облегченно выдохнул.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Министры по очереди выходили из комнаты, и каждый кланялся перед принцем.
Раньше Халил отмахивался от этой традиции. Но сегодня он терпеливо принимал их знаки уважения. Ему необходимо было напомнить, кто здесь главный. И в данном случае традиция играла в его пользу. Отец уходил последним.
— Сын, — тихо произнес он и взглянул на Лейлу, которая стояла неподвижно словно статуя. — Мы возложили на твой плечи огромную ответственность.
— Знаю. И все сделаю правильно. Не сомневайся во мне.
Впервые за многие годы султан очень душевно обнял Халила и расцеловал его в обе щеки.
— Безопасного полета!
— Спасибо, отец.
Султан похлопал сына по плечу и ушел. Халил подождал несколько секунд и повернулся к Лейле.
— Уверен: ты все слышала.
— Я слышала, что вы говорили обо мне так, будто я вещь, а не человек.
Халил улыбнулся.
— Не сомневайся. Никто в этой комнате не забыл, что ты женщина.
— Ты наверняка имеешь в виду, что ко мне относились как к сексуальному объекту.
— А ты уверена, что представляешь собой нечто большее?
Халил осознал, что это удар ниже пояса, едва лишь слова слетели с его губ. Она не заслужила такого обращения с собой. Ведь лично ему она ничего плохого не сделала.
— Знаешь, — тихо сказала она. — Ты выглядишь как американец. Ты говоришь по-английски. Но ты такой же… варвар, как и все остальные.
— Все остальные — это мои люди, мой народ, — уточнил он. — Выбирай слова аккуратнее, когда говоришь о них.
— Правильно. Ты ничем не лучше других. Покупаешь и продаешь женщин…
— Тебя пока никто не продал, — резко перебил ее Халил. — Но если ты будешь меня злить, то это может произойти.
Ее губы дрогнули. Несмотря на всю храбрость, она явно дрожала от страха.
Халилу хотелось прижать ее к себе, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но он не настолько глуп, чтобы так поступить. Возможно, женщина лишь играет с ним. Его план сработает на все сто, только если он будет контролировать ситуацию.
— Если хочешь, чтобы все поскорее закончилось, перестань спорить и пошли.
Лейла не шелохнулась, и Халил нетерпеливо подтолкнул ее.
— Что ты придумал? — спросила она.
— Объясню, когда мы останемся одни. Здесь слишком много ушей.
— Одни? Ты и я?
— Одни, — повторил он. — Ты и я, женщина.
— У меня есть имя.
— У тебя есть дурацкая привычка задавать вопросы в неподходящее время. Мы поговорим обо всем позже. Сейчас нужно действовать.