Небезынтересен в этой связи и тот факт, что для подобных сюжетов автор широко пользовался специфически «секретарской» литературой — так называемым адаб ал-катиб, хорошо известной нам по трудам 'Абдаллаха ал-Багдадй (середина IX в.), Ибн Кутайбы (828 — 889 гг.), ал-Джахшийари (ум. в 942 г.), ас-Сулй (ум. в 946 г.) и др.[16] Во второй половине Х и первой половине XI в. главной фигурой среди мусульманских историков, как известно, был чиновник — секретарь и придворный[17], так что и в этом отношении наше предположение также имеет свои основания.
Конец Х и особенно первую половину XI в. в истории Ближнего Востока с полным правом называют смутным временем. Былое единство халифата уже давно стало лишь теоретическим понятием. Достаточно сказать, что вместо одного «единственно законного» халифа к началу XI в. было три[18]. В лице фатимидских халифов Аббасиды имели не только политических соперников: ссылаясь на свою якобы алидскую генеалогию, халифы из династии Фатимидов настойчиво претендовали на роль духовного главы мусульман[19]. Их соперничество составляло одно из важнейших явлений в политической истории Ближнего Востока в рассматриваемый период[20].
Уже с середины Х в. участие аббасидских халифов в политической жизни сводилось лишь к тому, что они санкционировали власть наместников, кроивших халифат на части. Но и те политические образования, которые возникли на развалинах халифата, в первой четверти XI в. находились в состоянии полного упадка[21].
Распад политической и государственной системы халифата, наличие сильных центробежных тенденций обусловили сложность и противоречивость идеологической борьбы, которая в первой четверти XI в. приобрела особенно острый характер.
В основе развернувшихся тогда религиозно-политических споров было стремление различных феодальных группировок приобрести влияние на «мусульманскую общину» и получить ее поддержку. Этим следует объяснить, в частности, и ту необычайную активность, с которой пропагандировали свои взгляды Аббасиды. По мере утраты политического влияния в халифате они все энергичнее отстаивали свои права на высшее духовное руководство, подчеркивая заслуги своей династии перед исламом. При этом им приходилось, с одной стороны, отражать аналогичные притязания шиитов-фатимидов, с другой — вести борьбу с шиитами в пределах своих номинальных владений. Последнее осложнялось тем, что Буиды, настоящие правители этих областей, оказывали шиитам широкое покровительство[22].
Борьба Аббасидов за влияние на мусульман, проходившая под флагом борьбы за чистоту ислама, приобрела особую остроту в первой четверти XI в., когда халиф ал-Кадир (381 — 422/991 — 1031 г.) и окружавшие его богословы повели наступление против всех инакомыслящих. С момента прихода к власти халиф ал-Кадир активно выступил в роли духовного пастыря, имама мусульманской общины[23]. Все уклоняющиеся от догмы ортодоксального ислама, а особенно шииты, исмаилиты и мутазилиты, были им прокляты и объявлены подлежащими истреблению или изгнанию. Прощение они могли заслужить только отказом от своих «еретических» учений. Таков был смысл халифского постановления, появившегося в 408/1017 г.[24], как раз незадолго до составления нашим автором своего труда.
Несколько позже халиф ал-Кадир торжественно провозгласил символ веры ортодоксального ислама, знаменовавший, по мнению А. Меца, «конец эпохи прогресса в богословии»[25]. В нем ал-Кадир предписывал верующим твердо держаться основных догматов ортодоксального ислама, особо подчеркивая необходимость признания божественного предопределения, признания атрибутов у Аллаха и несотворенности Корана. Кроме этого, предписывалось почитать первых четырех халифов, а также 'А'ишу и не осуждать Му'авию[26].
Этот документ фактически означал окончательное признание ортодоксального толка ислама формой государственной религии, в связи с чем всякое отступление от него должно было рассматриваться как государственное преступление. Вместе с тем этот шаг был и последним более или менее значительным актом Аббасидов в роли духовных руководителей мусульманской общины.
Анализ содержания Анонима с точки зрения характеристики религиозно-политических взглядов автора приводит к выводу, что по своим политическим убеждениям он был ярым приверженцем дома Аббасидов, с которым его связывали отношения потомственного мавла. В этой связи достаточно будет указать на публикуемое извлечение, которое по существу представляет апологию Аббасидов и содержит всестороннее обоснование их религиозных и политических прав на духовное и светское руководство халифатом. Полемическая заостренность изложения в этом разделе Анонима, несомненно, была связана с усилившейся в начале XI в. политической и идеологической борьбой вокруг вопроса о правах на власть Аббасидов и Алидов.
16
См. об этом D. Sourdel,
17
См., напр., В. В. Бартольд,
19
Об этом см.: Бартольд,
20
Об этом см.: Mez,
21
Общую характеристику истории восточных областей халифата в конце Х — первой половине XI в. см. Spuler,
23
О его действиях в этой роли см.: Kremer,
25
См. Mez,
26
См.: Mez,