Особенно важна и даже необходима была ухувва земледельческим племенам, жившим на границе с территорией кочевников. В засушливые годы бедуины, побуждаемые нуждой и голодом, грабили своих оседлых соседей. Чтобы обезопасить себя, земледельцы вступали в отношения ухуввы с одним из кочевых племен, отдавая его сейиду обусловленную часть урожая с полей, садов или финиковых пальм. Взамен кочевники ограждали земледельцев от нападений других племен.
Культурное состояние Аравии
Принимая периодизацию доклассового общества, даваемую Ф. Энгельсом в его труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства», мы можем определить уровень производства и культуры у арабов V–VI веков (за исключением оседлого населения Йемена) как соответствующий высшей ступени варварства. Эта ступень «начинается с плавки железной руды и переходит в цивилизацию в результате изобретения буквенного письма…»{50}.
В арабо-мусульманской литературе этот период, предшествовавший распространению ислама в Аравии, получил название «джахилийя»{51}, что значит «незнание», «невежество», «варварство». Мусульмане придали этому слову специальное значение: незнание «истинной веры» в форме ислама. В научной литературе это название применяется для обозначения периода, непосредственно предшествовавшего возникновению ислама.
Еще до джахилийи у арабов завершился процесс первого крупного общественного разделения труда — отделение скотоводства от земледелия. В период же джахилийи завершился процесс второго крупного общественного разделения труда — отделение ремесла от земледелия. К тому времени арабы не только вполне освоили гончарное производство и ткачество, но и достигли совершенства в горячей обработке металлов. В Западной Аравии были известны рудники на территории племени сулейм, которое называли «племенем кузнецов» (куйун); оно славилось искусством плавки железной руды. Добываемые в Аравии серебро и золото служили сырьем для ювелиров, из которых более других были известны еврейские мастера из Медины.
В земледелии применялся довольно разнообразный металлический инвентарь, в том числе плуг с железным лемехом. При искусственном орошении полей, финиковых пальм и виноградников использовалась тягловая сила верблюдов, приводивших в движение оросительные приспособления, посредством которых добывали воду из колодцев. В Медине и некоторых других населенных пунктах освоили искусственное опыление пальм в период цветения, что значительно повышало урожай фиников.
Развитие различных отраслей производства привело к оживлению обмена, при котором добавочный продукт превращался в товар. Получила широкое развитие караванная торговля, причем арабы выступали посредниками в международном торговом обмене между Индией и Китаем, с одной стороны, и странами Средиземноморья — с другой, а это в свою очередь способствовало установлению и закреплению культурных влияний в Аравии. Из соседних стран сюда проникали не только товары, но и знания, навыки и идеи, способствовавшие совершенствованию местного производства. В Мекке, например, ощущалось довольно значительное и длительное влияние иранской культуры.
Среди арабов периода джахилийи было немало опытных мореплавателей, пересекавших Красное море в разных направлениях, а иногда, возможно, выходивших и в Индийский океан. Плавали арабы на легких парусниках, изготовлявшихся без применения металлических гвоздей, — составлявшие их доски были связаны веревками из пальмовых волокон.
Установившееся в научной литературе представление, что доисламские арабы боялись пускаться в море и только их отдаленные потомки через два-три столетия после возникновения ислама постепенно освоили искусство кораблевождения, не соответствует имеющимся у нас сведениям о постоянных сношениях Западной Аравии с Африкой по Красному морю. Можно полагать, что уже в древности жители оманского побережья и йеменской Тихамы изучили пути каботажного плавания в Индию и на Цейлон. Маскатские капитаны водили свои суда по маршруту, проложенному флотом сподвижника Александра Великого полководца Неарха в IV веке до н. э. Доказательством знакомства доисламских арабов с морем может служить и Коран{52}.
Наконец, очень крупным достижением арабской культуры периода джахилийи следует признать доисламскую поэзию. Произведения этой поэзии, отличающиеся разнообразием жанров и стиля, вполне можно поставить на один уровень с поэтическим творчеством античных народов Средиземноморья. Как пишет академик И. Ю. Крачковский, «эта оказавшаяся такой могучей и жизненной поэзия встает перед нами еще в эпоху до появления Мухаммеда в полной законченности и совершенстве одинаково со стороны языка, метрической формы, объема тем и композиционных приемов… Некоторые лингвисты не без основания видят в ней апогей семитского языкового творчества; при первом взгляде бросается в глаза колоссальный запас слов, разработанность форм, гибкость синтаксических оборотов»{53}.
В период джахилийи язык этой поэзии, достигший высокой степени совершенства, стал единым для всего населения Аравийского полуострова (за исключением Йемена, Хадрамаута и Махры), а также для арабов, расселившихся в Сирии и Месопотамии. Диалектальные особенности, являющиеся отражением местных говоров отдельных арабских племен, встречаются в доисламской поэзии крайне редко. Такое языковое единство в эпоху первобытно-общинных отношений и исключительно высокий уровень языковой культуры вызвали у некоторых арабистов сомнение в подлинности этой поэзии.
Но тут надо сказать, что ее произведения в течение двух-трех столетий хранились в памяти равиев, арабских рапсодов, и передавались только устным путем. Записывать их начали не ранее VIII века и, разумеется, в формах характерных для этого времени.
Буквенная письменность, изобретение которой является признаком перехода из варварства в цивилизацию, появилась у северных арабов в IV веке. В Сирии и Иордании обнаружены надписи, сделанные так называемым набатейским письмом, которое вскоре вытеснило в Аравии южноарабскую (сабейскую) письменность и послужило основой для развития средневековой арабской письменности.
Религиозные верования арабов
в период джахилийи
В период джахилийи у арабов (и особенно у кочевников) религиозные представления еще не были объединены в идеологическую систему; продуктивность их религиозной фантазии была ничтожной, как это свойственно доклассовому обществу. Пантеон божеств сложился только в воображении оседлого населения цивилизованного Йемена, где существовали храмы и получил развитие религиозный культ. Что же касается жителей других областей Аравийского полуострова, то их религиозные верования представляли собой довольно беспорядочную смесь фетишизма, тотемизма и анимизма.
Наиболее древней формой арабских верований и культа можно признать фетишизм, выражавшийся в почитании камней метеоритного и вулканического происхождения; был развит культ бетилов (священных камней), пережитки которого сохранились в исламе в виде культа «черного камня»; еще древнегреческие авторы сообщали, что арабы поклоняются камням. Тотемические верования, видимо, получили меньшее развитие, но явные следы их сохранились в названиях многих племен, например: асад — лев, келб — собака, бекр — верблюжонок, салаб — лисица, са-ур — бык, дубб — медведь, зиб — волк и т. д. Запрет убивать и употреблять в пищу тотемное животное не получил распространения вследствие частой нехватки пищи. Наоборот, распространился обычай совместного поедания верблюда или другого животного всеми членами рода по суеверному побуждению воспринять заключенную в нем силу. Этим же (а не только голодом) следует объяснять поедание идолов, сделанных из теста; такие случаи следует рассматривать как проявление богоедства, чтобы ввести в человеческий организм скрытую в идоле божественную силу.