В этом не было ни единого признака иерархии. Мусульманская теократия не содержала некой организации, обладавшей особой святостью; в этом отношении она не имела никакого сходства с еврейской теократией после изгнания[3].
Не было никаких уровней священства, никакой разницы между духовенством и мирянами, между религиозным и светским призванием. Сила Аллаха пронизывала каждую функцию и орган государства, а отправление правосудия и ведение войны были столь же священными действиями, как и богослужение. Мечеть одновременно была и форумом, и учебным плацем; община была воинством; вождь в молитве (имам) был командующим армией.
Из идеи господства Бога не возникла никакая реальная форма конституции. Новый фактор, который через Мухаммеда был введен в хаос, несомненно привел к сосредоточению дотоле неизвестных элементов. Может показаться, что старые священные узы крови уступили место общине правоверных, но, по сути, они продолжали существовать неизменными, хотя центр тяжести сместился с них на общину в целом. Каркас, который составлял организацию до тех пор, то есть племена, семьи и роды, был перенесен в новое содружество; вера в Аллаха не дала ничего иного, что можно было бы поставить вместо Него. Право мусульман на политическое равенство, вытекающее из идеи теократии, не предназначалось для того, чтобы устранять разногласия между сторонами. Мекканцы, так называемые мухаджиры, держались сами по себе; бок о бок с ними жили коренные племена арабов Медины, так называемые ансары, а также племена мединских евреев. Переселенцы оставались переселенцами, и рабы оставались рабами, даже когда принимали ислам.
Из самого раннего периода после хиджры, до битвы при Бадре, до нас дошел указ Мухаммеда, в котором содержатся некоторые основные пункты законов государства, имевших хождение в Медине в те первые времена. Он проливает свет на то, как изменились или не изменились прежние условия оттого, что Медина к тому моменту стала единой уммой. Умма – это не название старой арабской родственной связи, это слово всего лишь означает «община». Главным образом это религиозная община, и не только мусульманская, но даже более ранняя. Даже в упомянутом документе умма обладает неким духом религиозности[4]; это община Аллаха, установленная для обеспечения мира и защиты. Ею управляет Аллах и от имени его Мухаммед, которого, однако, не называют пророком. Узы единства обеспечены верой, правоверные – ее сторонники. У них есть главные обязанности и главные привилегии. И все же к умме принадлежат не только правоверные, но и все те, кто становится их союзником и сражается вместе с ними, то есть все жители Медины. Умма охватывает широкий круг, все окрестности Медины должны стать областью нерушимого мира. Среди ансаров еще есть язычники, но они не исключены из общины, а прямым текстом включены. Туда входят и иудеи, хотя они не так близки к умме, как мухаджиры и ансары, и не имеют одинаковых с ними прав и обязанностей. Степень общения нельзя назвать абсолютно равной, до сих пор сохраняется аналогия с прежними арабскими различиями между коренными жителями и переселенцами. Примечательно, что умма включает в себя как язычников, так и иудеев, а также и то, что в целом она состоит не из отдельных людей, а из союзов. Человек принадлежит к умме только через посредство рода и семьи. Семьям предписано оставаться такими, какие они есть, и в качестве таковых стать членами уммы. Нет даже представления о возможности появления нового принципа, согласно которому они могут стать членами общины. Даже главы семей остаются на своих местах и не заменяются, например, теократическими чиновниками. Что касается отношения уммы к семьям и определения взаимных обязанностей и обязательств, то семьи по-прежнему несут ответственность за расходы, не носящие исключительно частный характер, а именно выплату компенсации за убийство и выкуп пленных. Пока нет государственной казны. Клиентела тоже относится к родовым и семейным делам, и никто не может отнять клиента у другого. Не ограничена даже важная привилегия гарантированной защиты – иджара; любой может взять под свою защиту чужого человека и тем самым налагает это же обязательство на всю общину. Только на мекканских курайшитов, отъявленных противников Мухаммеда, не распространяется защитная сила иджары.
3
После изгнания иностранное господство было исходной предпосылкой для иерократии, она не обладала политической автономией. Поэтому она отличалась от государства, пусть даже и не в такой же степени, как христианская церковь на начальном этапе, поскольку она по крайней мере нашла прибежище в народе. Папские государства вообще нельзя сравнивать с ней, потому что там церковь не
4
Вождь уммы – имам. Этимологически, однако, между этими словами нет прямой, а возможно, и косвенной связи. «Умма» происходит от корня «умм» («мать»); «имам», с другой стороны, от глагольного корня, обозначающего «стоять впереди».