В ней самой отражаются ее чудесные дары. Мы сразу ощутили это во всей полноте. Бах… Долуханова чувствовала себя так же свободно в этом суровом величии, торжественной и чистой обнаженности духа, как позже она чувствовала себя в шаловливом изяществе Керубино Моцарта и виртуозной тарантелле Россини. Она достигла здесь такого совершенства, как будто бы играла самое себя.
Эта великая артистка обладает восхитительным голосом, одновременно мощным и изысканно тонким, насыщенным, плотным и сочным, как персик. Работа дала ей исключительное владение звуком. Все, что она делает, кажется совершенно естественным и божественно простым. Никакого усилия, никакого напряжения. Она поет так же просто, как мы дышим. Но она не пользуется музыкой для того, чтобы показать в полном блеске свои блестящие дары. Нет! Она служит музыке. Она — ее скромная служанка, и она заставляет сверкать Баха, Генделя, Глюка, Моцарта. Какой урок скромности — свидетельство подлинного артистического дара.
Как и в первый вечер, ее беспрестанно вызывали, аплодировали, приветствовали, крича, смеялись от радости, слыша ее, и, наконец, не хотели отпускать. Зал стоя требовал еще и еще одну вещь. Он не мог насытиться…
Когда я должна была уезжать, чтобы написать вам эту статью, она еще пела народные песни своей страны — Армении. Может быть, она поет еще и теперь…
Да, для тех, кто имел радость слышать ее, она поет еще, она будет петь всегда в нашей памяти, в наших сердцах».[113]
Советский народ высоко ценит искусство Зары Александровны Долухановой. Она — народная артистка Армянской ССР, народная артистка РСФСР и лауреат Государственной премии.
О том, как бережно относились к своим ученикам и развитию армянской музыки русские коллеги, можно заключить из рассказа замечательного педагога, историка и теоретика музыки, композитора Б. В. Асафьева.
«В начале тридцатых годов, — вспоминал Б. В. Асафьев, — в числе моих консерваторских учеников оказался начинающий композитор Ованесян Туник…[114] Мне хотелось знать, как он отнесется к моей попытке упорно содействовать охране в его даровании интереснейших следов мелоса его родины и беречь их, когда они проскальзывали в его композиторстве сквозь обучение привычным стезям гармонии, контрапункта и форм. Я был горд перед самим собою, когда, анализируя его опыты, угадывал следы народной интонации и помогал ему, по мере возможности, верным чутьем, ей следовать и развивать ее… Но я был вдвойне счастлив, когда на вечеринке по поводу одного из моих юбилеев услышал памятную мне речь этого композитора, из которой для меня явствовало, что я не так уж плохо наставлял его беречь, хранить и развивать в себе черты армянской национальной музыкально-интонационной диалектологии на основании раскрываемых им опытов, не навязывая ему непременных европеизмов и «руссоизмов», как обязательных кадансовых оборотов и схем-форм».[115]
Благодаря заботам Б. В. Асафьева профессор Г. Г. Тигранов встал на путь музыкознания. Б. В. Асафьев оказывал ему помощь и в годы учебы, и в годы самостоятельного творчества. 25 апреля 1946 года в Ленинградской консерватории Г. Г. Тигранов защитил докторскую диссертацию на тему «История армянской оперы». Об этом дне он рассказывал:
«Волновало то, что в этом чудесном северном городе, в среде русских ученых и музыкантов, в переполненном зале, с таким живым интересом и знанием обсуждались исторические пути и судьбы развития армянской музыки, спорили о творчестве Комитаса, Спендиарова, Чухаджяна и других армянских композиторов. Никогда не забуду проникновенных слов официального оппонента, члена-корреспондента Академии наук СССР профессора А. В. Оссовского. Он говорил о вековых узах дружбы и духовной близости, связывающих русский и армянский народы, о своей дружбе со Спендиаровым, об интересе русских музыкантов к армянской культуре и деятельности армян-музыкантов в России».[116]
В свою очередь, армянские музыканты высоко ценили внимание, заботу и помощь своих старших русских коллег. Надо было видеть, с какой любовью в тяжелые годы Великой Отечественной войны Ереванский театр оперы и балета имени А. Спендиарова поставил балеты Б. Асафьева «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан». Спектакли прошли с большим успехом. Этот факт был проявлением глубокого уважения к русской музыкальной культуре и, в частности, к выдающемуся музыканту Б. В. Асафьеву, который побывал в Армении и написал серию замечательных очерков об этой стране, ее культуре, ее деятелях. Первый из них он тепло и трогательно назвал «Моя дорогая Армения». Далее были написаны очерки «Встреча со Спендиаровым», «Арарат и Ереван», «Баш-Гарни», «Дорога в Гегартский монастырь», «Гегарт», а также очерк «Арам Хачатурян». Последний написан в 1945 году и входит в серию очерков «Портреты советских композиторов». Остальные же написаны в 1947 году и входят в серию очерков «Из моих странствий». Все эти очерки Б. В. Асафьева вышли в свет под редакцией его ученика Г. Г. Тигранова.[117]
113
Н. Михайловская. Зара Долуханова. М., Государственное музыкальное издательство, 1958, стр. 114–115.
114
Ованесян Туник пал смертью храбрых во время Великой Отечественной войны при обороне Ленинграда. (Прим. авт.)