Доктор Вебер подошел к негритянке и быстрым жестом провел рукой по ее лбу.
— Ты там? — спросил он.
— Да, хозяин.
— Сэр Томас Хейвербург?
При этих словах она снова задрожала…
— Ты видишь его?
— Да, — ответила она сдавленным голосом. — Я вижу его.
— Где он?
— Далеко… в глубине пещеры… он мертв!
— Умер! — воскликнул доктор. — Почему?
— Паук… Ах! паук!
— Успокойся, — побледнев, приказал доктор. — Расскажи нам, что видишь.
— Паук держит его за горло… он там… в глубине пещеры… под скалой… опутан паутиной… ах!
Доктор Вебер бросил холодный взгляд на лесорубов, которые столпились вокруг с вытаращенными глазами, шепча: «Ужасно… ужасно!» Затем он продолжал:
— Ты видишь этого паука?
— Вижу.
— Он большой?
— Ах! Хозяин, никогда… никогда я не видала такого огромного паука… ни на берегах Мокариса, ни в болотах Конаньямы… Он ростом с меня!..
Наступило долгое молчание. Лесорубы переглядывались: их лица побледнели от страха, волосы вставали дыбом. Только Христиан Вебер казался спокойным. Проведя несколько раз рукой по лбу негритянки, он снова заговорил.
— Расскажи нам, Агата, как погиб сэр Томас Хейвербург.
— Он купался в озере у источника. Паук увидел сзади его голую спину. Паук долго постился и был очень голоден. Он заметил над водой руки сэра Томаса. Внезапно он бросился, как молния, и вцепился когтями в шею коммодора. Тот закричал: «Ах! ах! О Боже!»
Паук ужалил его и отскочил назад. Сэр Томас погрузился в воду и умер. Тогда паук вернулся, окутал его тело своей паутиной и медленно поплыл в глубину пещеры. Тело он волочил за собой на паутинной нити. А потом все стало черным.
Я сидел, дрожа от ужаса. Доктор повернулся ко мне:
— Верно ли, Франц, что коммодор решил искупаться?
— Да, дядюшка…
— В какое время это было?
— В четыре часа.
— В четыре?.. Было очень жарко, не так ли?
— О, да! Очень!
— Все понятно, — сказал доктор, потирая лоб. — В жару монстр не побоялся выйти…
Он пробормотал несколько непонятных слов и обратился к горцам.
— Друзья мои! — воскликнул он. — Я знаю, откуда взялись те скелеты… останки… Они навели ужас на отдыхающих, разрушили вашу жизнь… Это крабовый паук! Он там… сидит в своей паутине… следит за добычей из глубины пещеры… Кто может назвать число его жертв?..
И, полный ярости, он выбежал из дома с криком:
— Хворост! хворост!
Лесорубы беспорядочно выбежали вслед за ним.
Через десять минут две большие телеги, нагруженные хворостом, медленно поднимались на холм. За ними, согнувшись, шагали в темноте лесорубы с тяжелыми топорами на плечах. Мы с опекуном шли впереди, ведя лошадей под уздцы. Печальная луна заливала тусклым светом эту похоронную процессию. Время от времени колеса скрипели, телеги подпрыгивали и тряслись, преодолевая рытвины.
На склоне, близ пещеры, наш кортеж остановился. Зажгли факелы, и толпа двинулась к пещере. Прозрачная вода текла по песку, отражая голубоватый свет факелов; пламя их освещало черные ветви сосен на скале над пещерой.
— Сгружайте здесь! — сказал доктор. — Нужно перекрыть вход в пещеру.
Не без страха люди начали выполнять его приказание. Хворост сбрасывали с телег, несколько подпорок внизу не позволяли течению унести ветки. К полуночи отверстие входа было почти полностью закрыто. Вода с шипением текла по мху, огибая груду хвороста справа и слева. Верхние ветки оставались сухими, и доктор Вебер, схватив факел, поджег хворост.
Яркое пламя, перепрыгивая с ветки на ветку и яростно потрескивая, взвилось к небу. Поднялись густые облака дыма. Вокруг метались и пропадали темные тени, и все вместе представляло собой странную и дикую картину.
Пещера вдыхала и выдыхала черный дым. Лесорубы мрачно и неподвижно ждали, глядя на отверстие, и я, хотя и дрожал от страха с головы до ног, тоже не мог отвести глаза.
Прошло около четверти часа, и доктор Вебер начал уже проявлять нетерпение, когда из темноты появилось черное существо с длинными ногами и кривыми когтями и бросилось к входу в пещеру.
Все закричали.
Паук отпрянул от огня и вернулся в свое логово… затем, как видно, задохнувшись от дыма, вернулся к входу и ринулся в пламя. Его длинная шерсть завилась от жара… Он был громадный, величиной с меня, пурпурно-красный… и походил на бурдюк, раздутый от крови!..