Некоторое время супруги ехали молча. Вдруг Наталья Федоровна провела рукой по лбу — она как будто что-то вспомнила.
— Нет, это нечестно, я должна вам все высказать, я освобождаю вас от вашего слова, не гоните ту, другую… Я все равно не могу быть вашей женой… Я буду ею только для света… — заспешила она.
— Это почему?.. — уставился на неё граф.
— Я… я не могу…
— Но почему?
— Я не люблю вас… я только теперь это окончательно поняла… я не люблю вас, как должна любить жена… я люблю…
— Другого!.. — с иронией вставил Алексей Андреевич, в душе которого поднялась целая буря.
Графиня удивленно посмотрела на него. Она хотела сказать совсем не то, но его вопрос заставил её задуматься на мгновение, она вспомнила Зарудина.
— Да… но клянусь вам, что эта любовь давно похоронена в моем сердце и никто, даже он не узнает о ней… Клянусь вам… Мы должны будем жить всю жизнь… Я не могу жить с тайной от вас… от своего мужа…
— Зарудина!.. — прогнусил граф, весь красный от волнения. Наталья Федоровна сидела, низко опустив голову.
— Стой! — крикнул кучеру Алексей Андреевич, отворив дверцу кареты.
Они ехали по Исаакиевскому мосту. Граф вышел.
— Пошел назад! — отдал он приказание.
Карета медленно поворотила и поехала обратно на Васильевский остров.
Так произошел вторичный разрыв между супругами Аракчеевыми.
Весть о нем быстро облетела столицу и достигла до Екатерины Петровны Бахметьевой.
Ей сообщил её Сергей Дмитриевич Талицкий.
— Наконец-то! — с радостью воскликнула она.
Титул и положение графини Аракчеевой туманили её ум, на их блеск она летела, как ночная бабочка на огонь, не сознавая, что летит на свою же собственную гибель.
— Не оставьте и впредь вашими милостями, ваше сиятельство! — с комическим почтением проговорил Сергей Дмитриевич, привлекая к себе свою кузину и крепко целуя её в губы.
— Я подумаю… и буду иметь вас ввиду… — с такой же комической важностью ответила та.
Оба неудержимо расхохотались.
Им обоим следовало бы напомнить французскую пословицу: «Посмеется хорошо тот, кто посмеется последний».
Этот «последний смех» судьба, увы, готовила не им.
Осложнившиеся вскоре политические события принудили их отложить осуществление их гнусного плана в долгий ящик.
Даже в черной душе подлого руководителя, пожалуй, более несчастной, нежели испорченной девушки, проснулось то чувство, которое таится в душе каждого русского, от негодяя до подвижника, чувство любви к отечеству — он снова вступил в ряды русской армии и уехал из Петербурга, не забыв, впрочем, дать своей ученице и сообщнице надлежащие наставления и создав план дальнейших действий.
XIII
После войны
Прошло семь лет, полных великими историческими событиями, теми событиями, при одном воспоминании о которых горделиво бьется сердце каждого истинно русского человека, каждого православного верноподданного. Канул в вечность 1812 год, год, по образному выражению славного партизана Дениса Давыдова, «со своим штыком в крови по дуло, со своим ножом в крови по локоть».
Победоносные русские войска вернулись из Парижа, этого ещё недавнего логовища «апокалипсического зверя», как называли в то время в России Наполеона, с знаменами, покрытыми неувядаемою славой, имея во главе венценосного вождя, боготворимого войском и народом.
Этот венценосный вождь — государь Александр Павлович, уже при жизни прозванный «Благословенным», сразу поставил Россию на первенствующее место среди европейских держав, даровав последним, по выражению бессмертного поэта: «вольность, честь и мир».
Восторженный прием, оказанный ему французами при его вступлении в Париж, наглядно доказал, что эти последние сами вздохнули свободнее, когда их «железный вождь», увлекший их, подобно стихийной силе, заманчивой, но не сбыточной перспективой завоевания мира, пал от «роковой улыбки» и мановения руки «русского витязя» — говоря словами другого бессмертного поэта.
Восторженные клики парижан, шедшие прямо от сердца и приветствовавшие «русского царя», принесшего Франции, измученной победами, и остальной Европе, измученной поражениями, миртовую ветвь мира, красноречиво говорили ещё тогда о лежавших в глубине сердец обоих народов взаимных симпатиях, имеющих незыблемую опору в их территориальном положении и в их историческом прошлом.
Проследим вкратце деятельность за эти смутные и славные семь лет главного героя нашего правдивого повествования графа Алексея Андреевича Аракчеева.