— Что вы, братцы, тут делаете?
— Выгоняем холеру.
— А где ваши начальники?
— Вон там лежат! — указали ему на ригу.
— Как лежат?
— Да так, как положили, так и лежат.
— Я пойду посмотреть.
— Ступай да смотри, оттуда трудно выйти.
В сопровождении нескольких унтер-офицеров, Панаев вошел в эту ригу-гроб.
Глазам его представилась страшная картина.
Полковник Бутович лежал, прислонясь к стене, в сюртуке и белой жилетке, два ребра были выворочены. У его ног лежал убитый штабс-лекарь Богоявленский. Далее поручик Панов. Последний лежал ничком в луже крови и хрипел. Один Забелин в забытье карабкался по стене и, будучи в силах ещё держаться на ногах, ничего не видя вокруг себя, весь в ранах, поправляя волосы, не переставал бранить поселян, которые насмехались над ним, подставляли ему зеркало, предлагая посмотреть на себя.
Бутович был в сознании и, увидя вошедшего Панаева, обратился к нему слабым голосом:
— Вот как здесь нас мучают, заступитесь, Николай Иванович!
— Ведь я сколько раз говорил вам, что распоряжения ваши доведут вас до беды.
— Ах, Николай Иванович, что будет, когда начальство узнает обо всех этих беспорядках.
Панаев молчал.
Затем несчастный попросил пить. Ему принесли воды. Он напился и сказал Панаеву:
— Передайте мое благословение жене и детям.
Он лишился чувств.
Тут же, в риге, какой-то кантонист кидал ногою сорванные с Бутовича эполеты.
Панаев прикрикнул на кантониста и приказал пристегнуть эполеты к сюртуку умирающего полковника.
— Надо бы послать за священником, исповедывать и причастить умирающих, — сказал он унтер-офицерам.
— А ты что тут пришел? Не заступиться ли за них хочешь? Мы и тебя тут же уложим! — закричали на него поселяне.
Но унтер-офицеры кое-как уняли злодеев и вывели Панаева из риги.
— Этак, пожалуй, будет уговаривать освободить их, и тогда всем нам обида будет… — слышались толки. — Надо их добить.
Злодеи бросились на умирающих и стали добивать несчастных железом по головам.
— Бейте до смерти, я один за все буду отвечать! — кричал поселянин Макаров.
Несчастные были окончательно добиты.
XIV
Смелым бог владеет
Присутствие духа инженер-полковника Н. И. Панаева, который настолько повлиял на поселян, что они избрали его своим начальником, спасло жизнь многим из офицеров и удержало бунтовщиков-поселян от разорения зданий и грабежа.
Уговаривая поселян, он обещал им, что если они выберут от себя хожалых, то он даст им билет к самому государю императору, и тогда они могут рассказать лично его величеству все обстоятельства и принести жалобы.
Поселяне усомнились, будут ли они допущены пред лицо государя и просили Панаева ехать с ними, но он отказался, сославшись на семейные обстоятельства.
На площадь, между тем, привели ещё двух офицеров: одного заведывающего полковыми мастерскими, а другого из немцев, но их уже не убили, а отдали под арест к Панаеву, который успел убедить поселян, что все офицеры, которых они подозревают, будут примерно наказаны самим государем, а если они убьют их, то сами за это поплатятся.
Когда приведенные офицеры были водворены на гауптвахте, поселяне объявили Панаеву, что теперь остается взять командира 3-й роты Соколова, который укрепился в роте.
У Николая Ивановича блеснула мысль, что он может в этой роте найти точку опоры и, соединившись с Соколовым, начать усмирять бунт.
— Мы, ребята, слушаемся государя, и нас Соколов не тронет, давайте-ка я поеду к нему, объясню все подробно и с ним возвращусь к вам.
Поселяне согласились, и Панаев приказал подать свои дрожки, сел и поехал в 3-ю роту, радуясь, что нашелся человек, который умел сохранить команду.
Он скакал во весь дух, так как поселяне, через минуту после его отъезда, одумались и погнались за ним.
Уже 3-я рота была в виду, и Николай Иванович разглядел толпу в ротных воротах. Он думал, что это Соколов идет на усмирение, но подъехав ближе, увидал, что человек двадцать верхом ведут, или лучше сказать тащат Соколова за веревку, привязанную за шею, а сзади идет и вся рота толпою.
Толпа поселян 2-й роты, между тем, нагнала здесь Панаева и соединилась с третьей ротой.
— Ведите разбойника на судище во 2-ю роту, там мы с ним расправимся! — кричали они.
Толпа повалила во вторую роту.
Панаев успел только убедить поселян снять веревку с шеи офицера, так как тот задыхался.
По прибытии во 2-ю роту, Николай Иванович снова обратился к бунтовщикам с речью, убеждая их не убивать Соколова, а арестовать или же отправить с теми, которые поедут с жалобою в Петербург.