Характер его был настолько вспыльчив и деспотичен, что молодая особа, на которой он женился, находя невозможным жить с таким человеком, оставила его дом и вернулась к своей матери[5]. Замечательно, что люди жестокие и мстительные обыкновенно трусы и боятся смерти. Аракчеев не был исключением из этого числа: он окружил себя стражею, редко спал две ночи кряду в одной и той же кровати, обед его готовился в особой кухне доверенною кухаркою (она же была его любовницею)[6], и когда он обедал дома, его доктор должен был пробовать всякое кушанье, и то же делалось за завтраком и ужином.
Этот жестокий и суровый человек был совершенно неспособен на нежную страсть, но в то же время вел жизнь крайне развратную. Тем не менее у Аракчеева было два больших достоинства. Он был действительно беспристрастен в исполнении суда и крайне бережлив на казенные деньги. В царствование Павла Аракчеев был, несомненно, из тех людей, которые возбудили неудовольствие общественного мнения против правительства; но Император Павел, по природе человек великодушный, проницательный и умный, сдерживал строгости Аракчеева и наконец удалил его[7]. Но когда после смерти Павла Император Александр снова призвал его на службу[8] и дал его влиянию распространиться на все отрасли управления, причем он на деле сделался первым министром, тогда Аракчеев поистине стал бичом всего государства и довел Александра до того шаткого положения, в котором он находился в минуту своей смерти в Таганроге и которое разрешилось бунтом, вспыхнувшим при вступлении на престол Императора Николая[9], первою мерою которого для успокоения умов было увольнение и удаление графа Аракчеева. <…>
Ш. Массон
Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I[10]
Среди новых офицеров ни один не сделал такой быстрой карьеры, как Аракчеев.
Семь лет тому назад[11] великий князь[12], желая иметь артиллерийскую батарею в Павловском, попросил генерала Мелиссино[13] указать ему офицера, который мог бы ее сформировать. Этим офицером стал воспитанник кадетского корпуса Аракчеев, который зарекомендовал себя успехами, а главное — усердием и ревнивой страстью к мелочам дисциплины. Несмотря на свою неутомимость, строгость и пунктуальность в службе, потребовалось некоторое время, чтобы он был замечен Павлом. Множество прекрасных фейерверков, которые он устраивал с помощью своего бывшего учителя для праздников в Павловском, в особенности же снедавшая его страсть к учениям, которая заставляла его день и ночь издеваться над солдатами, снискали ему наконец расположение великого князя. По восшествии на престол Павла Аракчеев был произведен в генерал-майоры гвардии и назначен петербургским комендантом. Он получил орден св. Анны и несколько тысяч крестьян и сделался правой рукой Императора. Аракчеев, вместе с которым майор М…[14] служил в кадетском корпусе, завоевал как унтер-офицер истинное уважение своими способностями, знаниями и усердием, которые он тогда проявлял, но уже в то время он отличался возмутительной грубостью по отношению к кадетам. Ни один лирический поэт не был столь бесконечно подвластен Аполлону, как был одержим демоном Марса этот человек. Его ярость и палочные удары, даже в присутствии Павла, стоили жизни многим несчастным солдатам[15]. Этот палач вернул в русскую армию такое варварство, о котором здесь уже забыли: он оскорбляет и бьет офицеров во время учения. Однако, чтобы показаться благодарным, он, будучи в случае, составил протекцию своему бывшему учителю, генералу Мелиссино, с которым был ранее в ссоре. Недавно он впал в немилость, затем возвратился ко двору и возведен в баронское достоинство; он шел на смотру во главе войск, отправлявшихся в Германию. <…>
Я рассказал молодым графам Салтыковым[16] о положении дел и спросил у них, что следует делать, чтобы выручить моего брата[17] из рук инквизиции. Вследствие этого я поспешил отправиться к Аракчееву, генерал-адъютанту Императора, внезапно сделавшемуся его любимцем. Он был моим старинным приятелем по кадетскому корпусу и учителем молодых графов, служил под началом моего брата и сохранил к нему уважение. <…> Он всегда выказывал мне свое дружеское расположение, знаки внимания с моей стороны также были ему приятны. Я рекомендовал Аракчеева министру[18] в качестве учителя фортификации для его сыновей, что и явилось причиной его стремительного возвышения.
5
С 4 февраля 1806 г. А. был женат на Наталье Федоровне Хомутовой (1783–1842), дочери генерал-майора Ф. Н. Хомутова, дослужившегося до этого чина из сдаточных рекрут; в день свадьбы она получила фрейлинский шифр и Екатерининский орден 2-й степени. Упоминания о ней часты в письмах А. родственникам и близким знакомым за 1806 г.; см., например, письмо к П. И. Корсакову от 21 апреля: <…> любовь и дружба ее есть единое мое исканное в ней благополучие, чего я единственно прошу от Всевышнего, а без оного, по чувствительному моему характеру, я не могу быть здоров и счастлив» (BE. 1870. № 5. С, 473); однако уже в следующем году ее имя исчезает из писем. Оставив мужа, графиня А. жила в своем поместье Липные Горки в Тихвинском уезде Новгородской губернии
6
Речь идет о Настасье Федоровне Минкиной (р. 1780-е гг.; убита грузинскими дворовыми 10 сентября 1825 г.), экономке А. с 1798 г. По свидетельству самого А., он купил ее «от помещика Шляттера, узнав о продаже <…> из с.-петербургских газет». Минкина «находилась в доме <…> 27 лет, начала получать жалованья по 300 руб. в год и по мере ее усердия и привязанности получала последние годы 2400 руб.»; зимы проводила в Петербурге, остальное время года — в Грузине, где в знак благодарности к ней в 1806 г. была установлена на особой поляне, недалеко от каменного дома, чугунная ваза»
7
В царствование Павла I А. был в опале дважды: с февраля по август 1798 г. (об этом см. «Записки» Е.Ф. фон Брадке) и с октября 1799 г. (см. воспоминания П.П. фон Геце) до смерти императора.
8
26 апреля 1803 г. Александр писал А.: «Алексей Андреевич! Имея нужду видеться с вами, прошу вас приехать в Петербург»
10
Массон (Массон де Бламон) Шарль Франсуа Филибер (1762–1807) в 1786 г. приехал в Россию, где находился на службе его старший брат, составивший ему протекцию у П. И. Мелиссино, директора Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса. Массон-старший был определен преподавателем в корпус, где и состоялось его знакомство с А. С 1789 г. находился при Н. И. Салтыкове, вел его иностранную корреспонденцию и был гувернером его сыновей; получил чин капитана и назначение в адъютанты Салтыкова. С 1795 г. секретарь великого князя Александра, премьер-майор Екатеринославского гренадерского полка. Вскоре по восшествии на престол Павла I братья Массоны оказались в немилости и в конце 1796 г. были высланы из Петербурга. В 1800 г. Ш. Массон вернулся во Францию. «Записки» был «опубликованы в конце 1790-х гг. Отрывки из них печатаются здесь в нашем переводе, выполненном по:
13
15
Ср. пассаж из воспоминаний A. C. Шишкова: «Я сам при учениях видел, как граф Аракчеев в присутствии государя за малую ошибку, таковую, как ступил не в ногу, или тому подобную, замечал мелом на спине солдата, может быть, во многих сражениях проливавшего кровь свою за отечество, сколько дать ему палочных ударов»
16
Имеются в виду сыновья Н. И. Салтыкова, в описываемое время камер-юнкеры (с 1790), а с конца ноября 1796 — действительные камергеры: Дмитрий (1767–1826); Александр (1775–1837), впоследствии сенатор (1804) и член Государственного совета (с 1810); Сергей (1776–1828), в дальнейшем также член Государственного совета (с 1823), действительный тайный советник (1827).
17
Старший брат мемуариста Андре Пьер Массон (Массон де Панвильон; 1759 — ок. 1820) прибыл в Россию в 1781 г., с 1793 г. подполковник Украинского легкоконного полка (сверх комплекта), прикомандированный к Артиллерийскому кадетскому корпусу на инспекторскую вакансию. Арестован в ноябре 1796 г.; после изгнания из России жил в Байрейте.
18