Выбрать главу

Затем над бедным народом сгустились марево, туман и тьма кромешная, ибо нечестивые палачи эти быстро пошли и отыскали повсюду всех мужчин, живущих там, схватили и начали безжалостно бить и наносить раны, [поднимали] на виселицу и бросали навзничь оземь, [били] цепями и колодами, мучили в тюрьме и под стражей, голодом и жаждой в течение многих дней; и крики людей, плач и рыдания мужчин и женщин, смешавшись друг с другом, достигали небес.

А мелика Карабаша, повесив вниз головой, столько били дубинами, что у него отпали ногти на ногах; все тело было залито кровью, и стал он бездыханным, как труп, ибо били крайне жестоко — к страху и ужасу других схваченных христиан; а семью его увели и бросили в подземелье. Персидские же воины, истязавшие людей, чтобы обмануть их, распространили молву, будто мелик Карабаш омусульманился.

Персы, обрушившие все эти [беды] на [армян], увидели твердость духа их и поняли, что скорее они пожелают смерти, чем обратятся в веру Магомета; тогда, силою свалив на землю, обрезали их и заставляли произносить догматы их веры; но многие из христиан подкупили воинов и обрезателей и избежали обрезания.

И затем пошли и сказали шаху: /158/ «Мелик Карабаш и народ его исполнили приказ царя: были обрезаны, [стали] исповедовать веру нашу — стали мусульманами». Тогда шах, обрадовавшись, повелел: мол, всем тем, кто стал правоверным, отпустите первоначальный долг их, подлежащий возврату, ибо я дарую им [эти деньги]. И еще дайте им новые подарки, чтобы утешить в горе, постигшем их. По этому приказу царя всех [армян] освободили от пут и дали им в подарок по три тумана каждому дому, вознаградив их таким образом за содеянное. И они вернулись в дома свои, ибо день клонился к вечеру.

Вслед за ними очередь дошла до мелика Кырхеалана и его людей. В тот же вечер палачи, придя, схватили мелика Кырхеалана и увели. Царь приказал ему, мол, обратись в веру Магомета и получишь дары, высокую должность и государственную власть и не предавай себя безрассудно на муки и съедение львам и собакам. (Зверей связанными держали наготове.) А мелик Кырхеалан — то ли от страха и стыда перед царским судом, то ли от ужаса перед мучениями, то ли из-за лживых обещаний — согласился исполнить приказ царя. И там же заставили его перейти в веру Магометову, и он омусульманился. А князья и другие магометане стали восхвалять его и говорить: «Как хорошо ты сделал, что обратился в истинную веру, тебе нужно еще и народ свой обратить в эту веру». А мелик Кырхеалан начал говорить, бессвязно и глупо болтать. И, болтая, предал отца Багдасара, /159/ ибо сказал: «Думаю, что народ весь обратится [в магометанство] и не будет сопротивляться и, если кто будет сопротивляться, так это лишь иерей Багдасар; а если он обратится [в магометанство] — обратится и весь народ».

Призывающая к смерти весть и скорбная молва эта в тот же вечер достигли [ушей] иерея Багдасара и народа, от страха дошедшего до врат ада.

В эту ночь священник Багдасар, [державшийся] мужественно и твердо, призвал к себе надежду и веру, собрал все христианское население в молитвенный дом, устроенный им в караван-сарае, и начал проповедовать народу, [рассказывал все], что знал он о человеколюбии, жалости и милосердии Божьем, и убедил народ просить с молитвами и горестными стенаниями, жалобными рыданиями и [обильными] ручьями слез у снисходительного и всепрощающего господа, дабы он превратил злой гнев в сердце царя в сострадание и милосердие к ним. И весь народ оставался там в молельне и молился, прося у господа жалости и милосердия.

Сам священник Багдасар начал вечером творить вечернюю молитву пением полунощных псалмов и вскоре, исповедав народ, отслужил божественную литургию, приобщил достойных славного тела и крови Сына Божьего. И рано утром на рассвете, пока еще свет не отделился от тьмы, вся торжественная церемония была совершена и закончена. А на заре, когда рассвело, прискакали на конях ратники и воины и, подобно злым зверям, окружили тэр Багдасара, /160/ вытащили вон и вытолкнули вперед, чтобы быстро погнать впереди коней и доставить его в царский диван. И когда добрались до царского дворца, звери в человечьем обличье, окружив его, щелкали зубами и с грозными криками хотели грызть тело его.

Когда царь сел в судилище своем, повели к нему тэр Багдасара, с которым государь заговорил об отречении его от христианской веры и [сказал ему, что], мол, если не согласишься — станешь пищей псов и львов (чтобы устрашить его, зверей держали там наготове).