Арамус нахмурился.
— Что, черт возьми, еще я еще должен сделать? Убить нельзя. Высадить нельзя. Твои предложения?
— Оставить здесь.
— Оставить здесь? Ты из ума выжил?
— Мой разум цел, невредим и функционирует с эффективностью девяносто восемь целых три десятых процента.
— Я бы все равно провел диагностику, ведь твое предложение в высшей степени нелогично.
— Почему?
— Потому что.
— Это не ответ.
Если и были моменты, когда Арамус ненавидел чрезмерную логичность киборгов, то один такой наступил именно сейчас.
— Потому что мы не можем позволить группе людей шляться по моему кораблю и создавать проблемы, ясно?
— Поэтому мы запрем их в камере до тех пор, пока не вернемся домой и не позволим Джо разобраться с ситуацией. Уже были прецеденты, когда люди меняли свое мнение в пользу нашего сообщества.
Правда. Несмотря на всеобщую неприязнь к людям или, во всяком случае, к тем, кто причинил киборгам зло, некоторые из собратьев Арамуса не возражали против общения с ними. Черт, некоторые даже брали людей в качестве сожителей. Впрочем, среди работников тоже были люди, которых спасли из тюрем. Киборги подарили отверженным обществом второй шанс жить в свободе и обладать правами.
Но пленники, которых только что приобрел Арамус? Они работали на врага. Способствовали пыткам и экспериментам над киборгами и другими существами. Тогда как в здравом уме можно привезти их на свою планету? А если один или несколько заключенных на самом деле шпионы?
— Разве они не могут лгать? Возможно, они намеренно прикинулись жертвами, чтобы ослабить нашу бдительность, втереться в доверие, а затем отправить информацию своему начальству?
— Не мне нужно провести диагностику, а тебе. Ты позволяешь паранойе управлять собой.
— Это называется осторожностью.
— Ира слов. Ты не можешь жить, подозревая каждого встречного человека в желании предать.
— Почему нет? Так мне удалось выжить.
— И сделало несчастным.
— Это только твое мнение. Я определенно доволен жизнью. Меня назначили командовать кораблем. Теперь я много путешествую. Исследую. Доставляю необходимые товары для колонии киборгов.
Убивает людей, которые встают на его пути… Чего еще может желать киборг?
«Уничтожаю пустоту внутри себя, которая терзает меня в моменты одиночества», — но эти мысли он оставил невысказанными.
Глава 8
Арамус приказал, чтобы пленников вымыли, одели, а затем одного за другим привели к нему для допроса. За исключением немых женщин и все еще находящегося в коме мужчины все остальные рассказывали разные интерпретации одной и той же истории. Их заманили обещаниями отличной работы, которая требовала предельной осмотрительности. Но в итоге их увезли в неизвестном направлении, поместили в полную изоляцию и заставили работать в жестоких условиях. Рассказы отличались только налетом специализации людей.
Мужчина с раздражающим дефектом речи, Перси, был биологом. Он брал и изучал образцы тканей и жидкостей. Проблема заключалась в том, что, хоть Перси и знал результаты экспериментов до и после, разговор с ним дико раздражал Арамуса. В общем он решил оставить биолога Эйнштейну и Джо, к тому же мужчина ничего не знал о пленных киборгах.
Женщина, Кармен, выполняла роль психолога и казалась более интересной.
Она вошла в комнату с вызывающим выражением на лице и взмахнула волосами. Усевшись перед ним, Кармен демонстративно скрестила ноги и наклонилась так, чтобы выставить напоказ свое декольте. Будто эта попытка соблазнения могла отвлечь Арамуса от выполнения поставленных задач.
Для начала он выяснил основные аспекты. Имя, род занятий, общение с заключенными. Она отвечала без колебаний. Даже когда Кармен сообщили, что она находится на борту корабля киборгов, то ее поведение осталось неизменным, в отличие от Перси, который вспотел и стал заикаться еще сильнее.
— Значит, ты утверждаешь, что разговаривала с мужчиной, который был киборгом? — Арамус откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на нее.
Она приподняла одно плечо, подтверждая.
— Может и был. Но он точно отличался от остальных. Взять хотя бы самоуверенность, словно его не беспокоил факт заключения.
— Он представился?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Когда я спросила, то он улыбнулся и заявил, что удовлетворит мое любопытство, если получит кое-что взамен.
— Что именно?