Я села на довольно жесткую кровать и задумалась. Что теперь со мной будет? Кем я стану? И как быть? Мне стало грустно и на глаза стали наворачиваться слезы. Захотелось с кем-нибудь поговорить, ощутить тепло объятий и дружескую поддержку, но я была одна. Совершенно одна. И я не знала что делать. Как перестать чувствовать холодок по спине. Как успокоить потревоженные нервы и вновь улыбнуться. Смерть близняшек меня добила. Если раньше я пыталась хоть как-то сопротивляться системе, пусть даже мысленно, то теперь мне стало страшно и противно.
Да, возможно люди и заслужили такое обращение за свое мерзкое поведение, но от этого не становилось легче. Наоборот, из нас старались сделать извергов и убийц, повесить клеймо раба.
Избить.
Унизить.
Убить.
Мы не заслуживали шанса на спасение и на оправдание. И барон в очередной раз напомнил нам об этом. Мы безвольные марионетки в руках хозяина и должны быть благодарны за хлеб и воду, что нам дают.
Грустно.
Больно.
Сердце бьется тревожной птицей, пойманной в клетку. Хочется выть от безысходности. Но сил уже нет и остается лишь покорно склонить голову и ожидать своей участи.
Я не смогла дождаться ужина, после всех потрясений я так устала, что просто отрубилась и проспала до самого утра. А утром меня разбудил все тот же колокольный звон. Я открыла глаза и осмотрелась, в первые несколько секунд не осознавая где нахожусь. Но в скором времени все встало на свои места. Я уже хотела встать с постели когда заметила поднос с едой, оставленный на столе. Подойдя к нему, я обнаружила свой завтрак состоящий из каши, хлеба и молока.
Кто его принес? Когда? И почему я не слышала?
Желудок обрадовался наличию еды и напомнил о себе тихой трелью. Я села за стол и принялась завтракать. Но в связи с волнением вкус еды я так и не ощутила, скорее проглотила на автомате. Как только с этим было покончено, поднос просто исчез, как и мои вопросы по поводу его появления. Видимо теперь я так буду получать еду. Как жаль. Мне бы хотелось обедать в столовой, слышать речь и наблюдать за людьми. Но я осталась совершенно одна.
После завтрака я подошла к кровати и заправила её, ведь привычки никуда не делись.
Интересно, а что дальше? Сколько я тут пробуду? И что делать?
Ждать мне пришлось недолго. Спустя минут пять послышался звук шагов, затем заскрипел дверной замок и в комнату вошла мадам Найтес.
— Иди за мной, — приказала она.
Я покорно вышла из комнаты и направилась вслед за ней. Мы шли по первому этажу никуда не сворачивая и через пару минут я очутилась около двери. Дежавю.
— Входи, — сказали мне, открывая дверь.
От судьбы не убежишь, поэтому я вошла внутрь и замерла около двери. Это помещение чем-то напоминало наш танцевальный класс, только метров на десять побольше. И тут было всего одно зеркало вовсю шить стены. А с противоположной стороны располагались три окна. Из них можно было увидеть ухоженную лужайку с цветами и парой скамеек.
Я смотрела в окно и мечтала оказаться на этой скамейке, вдохнуть свежий воздух и хоть на мгновение почувствовать себя свободной. Ощутить на коже прохладный ветерок, подставить лицо ласковому солнцу и улыбнуться стайке птиц. Но вместо этого я заперта в клетке и могу лишь мечтать о полете.
— Так и почему мы одеты в платье? — отвлек меня от созерцания природы голос темного эльфа.
Сегодня на нем были черные обтягивающие штаны и такая же рубашка без рукавов. Волосы собраны в косу, а на ногах надеты мягкие сапоги.
Я вздрогнула и повернулась к нему, а затем присела в реверансе, совершенно не понимая причину его негодования. Платье было нашей формой и я надела его.
А что ему не нравится?
— И как ты собираешься в этом заниматься? — усмехнулся он, осматривая меня.
Я пожала плечами. Мне было все равно, ведь я даже не знала что за занятия предполагаются.
— Значит так, сейчас тебе принесут форму, переоденься. У тебя есть десять минут.