Путешествие.
Наверное, нет в Арде девушки, которая не росла бы на сказках, рассказываемых на ночь доброй матушкой, сказках о прекрасных принцах и великих королях, о рыцарях, спасающих своих возлюбленных из лап драконов и страшных чудовищ. Однако если для людской девушки эти сказания остаются недосягаемой мечтой, безобидной выдумкой, о которой приятно поразмышлять перед сном, то для эльфийки все это в один прекрасный момент может оказаться правдой. И одно дело слушать истории о лесном короле, некогда сражавшемся с драконами севера, от своей прабабушки, и совсем другое – видеть его воочию, прямо перед собственными глазами. Справедливости ради стоит заметить, что, по мнению Эйлин, все сказания блекли на фоне действительности.
Пока Трандуил тащил ее за руку через весь двор под любопытные взгляды и шепот прислуги, она не могла отвести глаз от его благородного лица. Наконец, он остановился перед странным животным, напоминавшим помесь оленя и лося, но размерами своими превосходившим их обоих, и, похлопав два раза его по мощной шее, произнес «Мелетарас*», вероятно, обращаясь к тому по имени. Зверь с любопытством взглянул на девушку, недоверчиво раздувая широкие ноздри, однако послушно подогнул передние ноги, опустившись на колени и позволяя хозяину усадить сначала ее, а потом и забраться самому. Эйлин тут же пришлось вцепиться в жесткую шерсть, чтобы не упасть с порывисто поднявшегося животного.
- Мой король, - тут же вырос рядом эльф, вероятно, из личной стражи, - Вы уже уезжаете? Так скоро?
- Я уже нашел, что искал, - жестко произнес Трандуил, явно не намеренный отчитываться в своих действиях перед подчиненными. По его голосу Эйлин поняла, что король все еще крайне возмущен тем, что его обманывали. – Более я здесь оставаться не намерен. Собери мою личную стражу, остальные могут прибыть позже.
Эльфы разговаривали на синдарине, и не привыкшей общаться на нем в повседневной жизни Эйлин было поначалу несколько тяжело понимать их речь. Она заметила полный сожаления взгляд молодого человека, брошенный в сторону стоявших поодаль темноволосых эльфиек из ее свиты, однако своему королю он себе перечить благоразумно не позволил.
- Bado**! – приказал Трандуил, и большерогий олень, издав звук средний между мычанием и ревом раненого медведя, круто развернулся и двинулся к выходу из владений Келеборна.
***
Путь из одной оконечности Эрин Ласгален в другую занял несколько дней. Испытывавшая поначалу некоторое неудобство и смущение от непосредственной близости короля Эйлин вскоре привыкла, однако обратиться к нему с расспросами девушка все же не решалась. Тем временем же вопросов становилось все больше и больше: «Что именно скрывал от Трандуила Келеборн и по какой причине? Как это связано с Эйлин? Почему ее прадед так не хотел, чтобы они с королем встретились? Почему он имеет право ее увезти? И как все это взаимосвязано между собой?»
Эльфийская принцесса, хоть и воспитывалась в благородной семье, всегда могла высказать свое мнение по любому вопросу – а особенно, если была с чем-то не согласна. Однако на этот раз по какой-то причине она даже одного слова возмущения не могла вымолвить по поводу ее бесцеремонного похищения. Она лишь смотрела на красивые руки с длинными тонкими пальцами, державшими поводья, и пыталась сдержать волнение, набатом отдающееся в ее сердцебиении из-за близости практически незнакомого мужчины. Так и проходил их путь – в полном молчании в компании дюжины крепких эльфов, выстроившихся по обеим сторонам от своего повелителя.
Когда на Средиземье опустилась ночь, а на небе засветилась, сверкая, Валакирка, Эйлин подумала, что скоро король объявит о привале для ночлега, но снова ошиблась – не нарушаемое ничем, кроме крика вспугнутой ночной птицы да шороха опавшей листвы под копытами Мелетараса, молчание лесного владыки и его свиты продолжало тяготить ее, а об остановке, похоже, никто и не думал. Чем дольше она размышляла над происходящим, тем сильнее чувствовала себя все более утомленной, веки ее тяжелели, и она не заметила, как погрузилась в сон.
Проснувшись, она обнаружила, что спала, прислонившись спиной к груди Трандуила, ее голова покоилась на его плече, а рука сжимала край мантии, который прикрывал ее колени. Не до конца еще очнувшись от сна, девушка слегка вскинула голову, глядя снизу вверх на ничего не выражающее лицо короля, любуясь такой приятной после пробуждения картиной. Однако одного холодного взгляда в ее сторону хватило, чтобы Эйлин, как от ледяного душа, окончательно проснулась и поспешила отстраниться, выпалив: