Надругательство.
Тяжелые своды каменной пещеры с тусклым приглушенным светом факелов, тоска по просторам зеленых лесов и знакомым лицам – все это давило на Эйлин. Порой она задыхалась, не в силах сделать очередной вдох, слезы душили ее, а отчаяние заполняло собой все мысли. Неудивительно, что она вот уже который день отказывалась от еды и воды. Всегда жизнерадостная, она стала буквально чахнуть на глазах, как дикий цветок, вырванный из дерна лесной опушки и не прижившийся к земле в тесном керамическом горшке.
В который раз забирая блюда с нетронутой едой, Ирдис понял, что, возможно, девушке не помешает женское общество, и на следующий день в комнату вместо него вошла эльфийка. Эйлин лишь скользнула по ней незаинтересованным взглядом и отвернулась, не желая никого видеть.
- Госпожа, Вам нужно поесть, - мелодично произнесла вошедшая, аккуратно поставив поднос с едой и графином воды на низкий столик возле кровати.
Голос у нее оказался ниже, чем думала Эйлин, но от того не был менее приятен. Девушка поймала себя на мысли, что с ней здесь впервые кто-то заговорил, и обернулась. Эльфийка, показавшаяся поначалу совсем молодой, оказалась взрослой, если не сказать больше – в ее глазах отражались события прожитых дней, события не одной эпохи. Два темно-синих бездонных колодца, затягивающие в свою глубину, поражающие смиренной мудростью. Ее светло-пшеничные волосы были заплетены у висков в косички и аккуратно подвязаны сзади синей лентой. Эта женщина неимоверным образом располагала к себе, в ее присутствии было что-то успокаивающее, подталкивающее к тому, чтобы раскрыться и рассказать все как на духу. Однако Эйлин не была уверена, что подданная короля благосклонно воспримет высказывания по поводу ее пребывания здесь, а потому промолчала, снова отвернувшись.
- Король будет опечален тем, как Вы выглядите, - спокойно сказала женщина, уговаривая ее, будто маленького ребенка.
- Ему необязательно на меня смотреть, потому что я его видеть не желаю! – обиженно воскликнула девушка, комкая в руках покрывало. Должно быть, она даже самой себе признаться не хотела в том, что причина ее досады также кроется в том, что с тех пор, как он привез ее сюда, король ни разу ее не навестил.
В синих глазах промелькнуло сочувствие – она знала владыку Зеленолесья уже очень давно и видела его совсем не таким, каким он стал теперь. Женщина могла бы рассказать Эйлин о том, почему ее сюда привезли, если бы Трандуил строго-настрого не наказал этого не делать. Вздохнув, она вышла из комнаты, направляясь в покои короля, чтобы сообщить ему пренеприятную новость:
- Госпожа отказывается от еды и воды, - доложила женщина в легком поклоне, когда ей дозволено было войти. Она знала, что кроме владыки никто не сможет повлиять на своевольную эльфийскую принцессу, однако она опасалась, какие методы тот может применить, чтобы заставить ее снова есть.
- Вот, значит, как, - хмыкнул Трандуил, закончив расчесывать свои белоснежные волосы и отложив гребень в сторону. О чем-то поразмыслив, он поднялся со своего ложа, набрасывая на плечи мантию поверх своей домашней одежды.
- Повелитель, пожалуйста… - женщина осеклась под строгим взглядом голубых глаз, но нашла в себе силы продолжить просьбу, - будьте с девочкой помягче.
- Ты забываешься, Лунэйтель, - казалось бы, спокойно произнес мужчина, но интонация заставила женщину вздрогнуть. – Может, она и любила тебя, однако я до сих пор помню, что это именно ты не остановила ее, - в его голосе сквозила зимняя стужа, холодная сталь, что пронзает сердце насквозь, не давая даже слова в защиту свою произнести. Каждым ударением король, словно хлыстом, рассекал воздух, заставляя плечи женщины дрожать.
- Прошу прощения, Владыка, - еле слышно произнесла Лунэйтель, не смея поднять взгляда на своего короля.
- Иди, - он отпустил ее жестом руки, и женщина поспешно покинула его покои.