— Ну, бывайте, сатрапы. — Пётр взял из блюда яблоко и вышел.
Государь подошёл к месту гибели инвалида. На мостовой мелом был нарисован силуэт человека. Внутри написано «Зверюгин».
«Аккурат под Занзибальскими окнами. — подумал царь. — Вот тебе и сна разгадка! Орёл отъел голову зверю. Занзибал, значит инвалиду Зверюгину цветошным горшком голову снёс. Все сходится. Он у меня орёл… А Катька-то, — измена, измена! Паникёрша!»
ГЛАВА 12
ЦАРСКАЯ ЭКЗАМЕНАЦИЯ
Без малого через год Занзибал в совершенстве владел аглицким и мог даже без затруднений слагать по-аглицки комические куплеты.
После пасхи царь вызвал его к себе на аудиенцию.
— Здравствуй, сынок. Как успехи?
— Здравствуй, государь.С Божьей помощью.
— Аглицкий выучил?
— Как приказывали.
— А ну-ка скажи мне тогда, как будет по-аглицки БАБА?
— ВОМАН, мой государь.
— Молодец! — похвалил царь.
— Я, государь, окромя ентих бесполезных выражений, ещё и другие слова разучил. Пушка, к примеру, по-аглийки будет ЗЕ ГАН, а пистолет — ЗЕ ПИСТОЛ, а фортификация — ЗЕ ФОРТИФИКЕЙШЕН, корабль по ихнему — ЗЕ ШИП, а лошадь — ЗЕ ХОРЗ, а порох — ЗЕ ПОУРАХ, а пуля — ЗЕ БОУЛЕТТ.
— Изрядно излагаешь. Не зря с тобой Белецкая упражнялась.
Занзибал хмыкнул.
— Ну так значит, Занзибалушка, настала пора в Америку тебя лазутчиком засылать. Я прикажу специально для тебя костюм клетчатый пошить и шляпу американского фасону. Корабль снарядим и отправляйся в Америку, под видом купца в Ипонию.
ГЛАВА 13
ПРИЗРАК
Через месяц все приготовления были закончены, и в назначенный день корабль с Занзибалом на борту отплыл в Америку. Официально было объявлено, что Занзибал поехал негоциантом в Ипонию для установления торговых отношений с тамошними купцами.
За день до отъезда, во дворце произошёл один казус. Князь Меншиков, давно уже мечтавший отомстить ефиопам, придумал вот какой план. Он решил вымазаться сажей и под видом ефиопа залезть в государственную кузну. Таким образом коварный Меншиков надеялся прикончить двух зайцев разом. Он рассчитывал скрыть собственные растраты и оклеветать ефиопов.
Ключ от царской казны находился у князя Ромодановского. Князь-кесарь носил его на шее, а на ночь перекладывал в шерстяные носки, в которых всегда спал, по причине ревматизма.
За день до отъезда Занзибала Меншиков вымазал, как следует, морду сажей и отправился к Ромодановскому. Светлейший на цыпочках вошёл в спальню. На широкой кровати, укрытый пуховой периной, почивал князь-кесарь. Меншиков вытащил из-за пояса кистень и покрутил. Затем подошёл к кровати, подёргал Ромодановского за нос. Ромодановский забормотал что-то во сне. Меншиков зажал кесарю нос двумя пальцами. Тот захрипел и открыл глаза.
— Господи, черт! — испуганно прошептал он.
Меншиков стукнул Ромодановского по лбу кистенём.
«Таперича запомнит, — подумал он, — что к нему ночью ефиопы являлись». Светлейший привязал бесчувственного князя-кесаря простынями к кровати, снял с него носок с ключами и отправился в государственную казну.
Меншиков шёл по пустому коридору, сжимая в руке шерстяной носок Ромодановского. Путь в казну лежал мимо покоев камер-фрейлины Гамильтон. Меншиков ускорил шаг. Вдруг дверь фрейлинской распахнулась и на него налетел Ганнибал Пушкин. Князь от неожиданности выронил носок.
— Опа! — Ганнибал удивлённо разинул рот. — Откудова негры?
Меншиков бессвязно замычал.
— Ты что, по-нашему не понимаешь?
— Угу…— Светлейший кивнул.
— Сроду я в Петербурге негров не видывал, окромя брата!… Вот что, черномазый, стой здесь. Я за братом. То-то он удивится!
Ганнибал убежал. Меншиков чертыхнулся, поднял носок и пошёл грабить казну.
Ганнибал вбежал в комнату и принялся будить брата.
— Слышь, Занзибал, вставай быстрее. По дворцу негр ходит. Новенький.
Занзибал отмахнулся:
— Отстань. Мне ехать завтра, а ты поспать не даёшь. — Он натянул на голову одеяло.
— Да вставай, я тебе говорю! Я там возле покоев Гамильтон земляка встретил. Настоящего! Носок шерстяной нёс! Мёрзнет видать.
Занзибал сел на кровать.
— Ты чего, рехнулся? Откудова здесь неграм взяться?
— Пошли покажу. Я ему велел в коридоре ждать.
— Если соврал — убью! — Занзибал слез с кровати.
Через пять минут братья арапы были на месте.
— Ну и где твой негр? — зло спросил Занзибал.
— Только что здесь был…Точно тебе говорю… Давай вокруг пошарим.
— Нашёл дурака. Мне завтра вставать рано, а ты… Я спать пошёл.
ГЛАВА 14
РАЗЛУКА
Пётр Алексеевич смотрел вслед удалявшемуся кораблю.
— Ну вот, — обратился он с стоявшему рядом Ганнибалу, — отплыл твой братишка в Ипонию. Таперича нескоро возвернется.
— Энто да. — Вздохнул Ганнибал и посмотрел в подзорную трубу. — Платком машет. Посмотрите Пётр Алексеевич. — Он передал царю трубу.
Царь долго смотрел в трубу, покуда у него не начал слезиться глаз.
— Один ты, арап, остался. — Вздохнул он.
— Дак, я мыслю, государь, энто вы нарочно нового негра в Петербург выписали? Для симметрии своеобразной?
— Какого негра?
— Вы, государь, сулпризец мне сделать хочете, посему не признаетесь. Да токмо я сегодня ночью вашего ефиопа в коридоре зрил.
— Да ты о чем это, Ганнибалка? — удивился царь.
— Как об чем? Видел я сегодня ночью вашего ефиопа во дворце. Побег я Занзибала звать для знакомства, а черномазый скрылся.
— Тебе это, видать приснилось! Никаких я негров не выписывал.
— Где ж приснилось? Когда я его, лопни мои глза, прямо как вас наблюдал. Ростом примерно с Меншикова, в руке носок шерстяной держал. Мёрзнет, видать, с непривычки.
— Рехнулся ты маленько, как я погляжу. Энто все в бабах твоих причина. Ночью спать надо, а не по коридорам шастать. Ладно, пошли отсель.
ГЛАВА 15
ЧЕРТ — СООБЩНИК ЕФИОПА
Пётр зашёл в кабинет и склонился над картой.
В дверь постучали.
— Да-да! — Крикнул Пётр, не оборачиваясь.
Вошёл Ромодановский с перевязанной головой.
— Здравия желаю, государь.
— Здорово, князь-кесарь. — Пётр исподлобья посмотрел на Ромодановского. — Чего с башкой?
— Так что, государь, не знаю как и начать. — Ромодановсий потупился. — … А токмо ограбили нынче ночью злодеи твою, Пётр Алексеевич, государственную казну.
— Ни хрена себе! — Вскинулся царь. — А ты куда смотрел, подлец?!
— Дак я и смотреть никуда не мог, потому как злодеи энти, зная, что я им воспрепятствовать стану, первым делов меня оглушили и к кровати узлами прикрутили. Чуть не окочурился. Не вели казнить, государь, а сперва выслушай.
— Говори, собака!
— Вчерась я как чувствовал беду — почивать улегси, ан не спится мне. Лежу, с боку на бок поворачиваюсь. Два раза подымался квасу выпить. Потом уже задремал тревожно. И видится мне в тую пору сон премерзкий: иду я по пустыне и будто бы я слон. Иду, значит, хоботом груши сымаю и жру. Как вдруг, скачет навстречу соловая амператрицина лошадь, а на ней генерал Брюс восседает. Стал я его грушею с хобота кормить, так ентот Брюс грушу проглотил, а хобот мой узлом перетянул. Стал я задыхаться и проснулся. Вижу — черт передо мною скалится. На лбу у него рога с аршин, а морда волосьями чёрными обросла, аки у пуделя. Я было хотел его перекрестить, да токмо аспид ловчее оказалси — копытом меня по лбу переделал. Очнулся я под утро к кровати узлами прикрученный, на лбу шишка болит. Еле жив. Начал я от боли стонать — сын проснулся и меня отвязал. Глядь — нога босая, носка с ключами нету. А другой носок на месте. Вот, государь.