…Откровение…
…следы крови на парадной мантии королевского чародея…
…младенец в объятьях мертвой матери…
…шорох листьев под ногами…
…женщина из богом забытой деревеньки и ее полное восторга лицо, когда на празднике она неловко лепетала слова благодарности…
…и снова Откровение, и тупые шипы алтаря Ситеса…
…и радостное «мальчик, Повелитель! Королева родила сына!», от чего все внутренности сжимаются болью…
А потом вдруг одной яркой вспышкой:
– Ты сделал что?! – кричит король, услышав от Сагуса о том, что случилось в лесу. В ярости он хватает мага за грудки, встряхивает и швыряет так, что тот отлетает на несколько шагов и больно ударяется о деревянную скамью.
– Мы сотворили такое… Убили столько ни в чем не повинных детей… Ты убил! – рычит король, тыча пальцем в сторону чародея. – А что теперь? Из-за тебя все может пойти прахом!
Но Сагус и сам не понимает, что произошло, что вдруг на него нашло, почему он не смог убить того последнего ребенка, а отнес его в другой мир. Там, в лесу, все виделось иначе. Теперь же пришло осознание, что проявил неуместную слабость. Медленно он поднимается на ноги, стараясь не показать боли, хотя спина горит. В горле сухо, и первые слова даются с трудом.
– Он все равно, что мертв, – хрипит чародей. – Даже я не представляю, в каком мире оставил его, и не смогу найти туда дорогу. Я открыл портал наугад, знаю только, что там нет магии. Ему никак не вернуться в Арасию, Повелитель.
– Молись, чтобы так и было, – шипит король, не глядя на него. – Что с остальными? Надо ждать еще сюрпризов?
– Нет, Повелитель. Я проверил каждого, они все мертвы. Все закончилось…
Нисам отвернулся от ночного Кастельтерна, впился взглядом в двери, что вели в его покои. Где носит Термия? Почему ждать приходится так долго?
А мысли уже вернулись к прошлому.
«Они все мертвы! Все закончилось…»
Он пятнадцать лет верил, что так и есть.
А теперь этот мальчишка…
Александр из Петербурга.
Возможно ли, что это тот самый ребенок, который пятнадцать лет назад чудом остался жив?
Он не выглядел пришлым из других мест, тем более с юга. Темные волосы, серо-голубые глаза, в чертах ничего чужеземного. И открытый доверчивый взгляд… Как у матери? Нисам напрягся, пытаясь вспомнить, как выглядели его родители, но в памяти ничего не осталось, только дрожащий голос миловидной женщины, повторяющий снова и снова: «Мы так благодарны, Ваше Величество, так благодарны, такая честь…» И только. Да и его ли мать это твердила? Как не силился, не смог вспомнить ни лица, ни глаз, ни ее, ни ее мужа. Да как упомнишь всех гостей? В те дни замок набит был незнакомцами! Кажется, они оба были темноволосыми. Но что с того, светлые волосы в Арасии – редкость.
И все же Нисам знал, что это тот самый ребенок. Не хотелось верить, но приходилось. Ведь он прекрасно слышал, что рассказала Андра.
Несколько мраморных колонн – все, что остались от храма Эсты. Он сам его разрушил пятнадцать лет назад.
И деревья в священной роще тогда уже пожелтели. Как оказалось, навсегда.
Серебряный лес…
– Где вы нашли этого мальчишку? – спросил он Кирса, когда после ужина они шли по коридору. Нисаму не нужен был этот рассказ, чтобы понять, о каком месте шла речь. Но так хотелось найти лазейку, что позволит поверить, что он обманулся в подозрениях.
– Охота завела нас глубоко в лес, на запад, отец. Мы уже поворачивали назад, когда Андра вдруг погналась за кем-то.
– А ты, конечно, не захотел ей уступать.
Кирс не заметил злого сарказма в его голосе.
– Конечно, отец! Я помчался за ней. И лошади вынесли нас на эту осеннюю поляну. Ты знаешь, это походило на чудо: густой летний лес, и вдруг эта поляна, где все в золоте и серебре.
– Надо думать, это было красиво… – задумчиво пробурчал Нисам.
– Красиво, – согласился Кирс. – Но очень странно.
– А мальчишка?
– Там он и был. Стоял посреди поляны. Одет странно, не по-нашему, никогда подобной одежды не видел. Безоружный. Представляешь, даже захудалого ножа у него не было, не говоря уж о мече. В лесу! Хотел защищаться булыжником! Так мы его и застали: в одной руке – булыжник, в другой – такое же, как у меня, одеяло. Я узнал по вышивке. Он даже сказал, что видел черного пегаса, отец! Ну чисто блаженный, – рассмеялся Кирс, не заметив тени, что пробежала по лицу Нисама…