Замечаю полосу кровавых пятен, тянущуюся в кусты. делаю знак и все по моей команде окружают этот кустарник. Сдаюсь, сдаюсь — я ранен. Выволакиваем из кустов мужика — действительно ранен, но не сильно болт прочертил глубокую борозду по скуле и конечно кровотечение очень обильное, так и кто нам попался. Судя по доспеху с золотой насечкой это, должен быть знатный воин. Спрашиваю — кто такой. И тихо обалдеваю от ответа — я нотариус, не убивайте, я дам хороший выкуп. Или сколько же ты хочешь предложить за свою жизнь. — Двадцать тысяч талеров и пять тысяч талеров лично Вам, сержант. Такие доводы сразу изменили мое мнение о судьбе этого пленного. Загвоздка была в другом — пленного у нас заберут сразу как мы выйдем к роте. Это даже к гадалке ходить не надо. Если в роте не заберут, то заберут полковники и наш выкуп уйдет другим людям. Наши возражения даже слушать никто не будет. Мы для полковника так мелочь.
Что делать. Нас здесь всего двадцать человек вместе со мной. Из двадцати тысяч мне по любому тысяча и пять ещё лично мои. Шесть тысяч талеров хватит выкупить дом в Праге и если сдавать в наем, то деньги будут.У меня контракт до конца года. Сейчас уже ноябрь. Давай рискнем. Доспехи идут плюсом к выкупу и всё что у тебя с собой тоже. За деньгами приду сам лично — пиши расписку и заверяй. Смотри не шути. Найдем и под землей. Нотариус есть нотариус. Бумага, перо и чернила нашлись у него с собой. Зачем он полез в эту бойню. Ладно мне не все равно ли. Освобождаем нотариуса от доспехов — прямо как на меня делали и очищаем карманы — зачем ему на войне эти триста флоринов. Не знаю, но триста золотых флоринов — сильно поднимают настроение солдат. Они не верят в бумаги — но тут золото. Бумаги я забираю себе и тут один из самых нетерпеливых спрашивает — если мы продадим свои доли по бумажке, в обмен на двойную долю во флоринах. согласен и забираю расписки себе. Нотариусу заматывают чистым холстом голову и выводят на дорогу к Праге, не перекрытую заставами. Солдаты уверены, что я попал на деньги. Я уверен, что это они попали и сильно попали. Тысяча талеров больше, чем двадцать флоринов, хоть они и золотые. Довольны обе стороны. Франта тоже не понял, что мы выиграли, но спорить не стал помнит про чистые руки и кипяток.
Пока мы участвовали в боях местного значения. Началось сражение началось совсем внезапно. Рассказывают, что дело происходило так.
Слово видному чешскому историку Йозефу Полишенскому, который так описывает обстоятельства, предшествовавшие битве: «Солдатам чешской армии за несколько дней до битвы хорошо заплатили, и они не очень рвались в бой. Они не понимали, почему в ноябре, во время дождей и начинающихся заморозков, они должны устраивать сражение, когда у них за спиной — укрепленный и снабженный припасами город. Король и его генералы смотрели на дело легкомысленно и не думали, что от исхода битвы зависит так уж много. Напротив, войска императора и католической Лиги голодали из-за недостатка провианта, пути их коммуникации с союзной Баварией были нарушены. Разбить неприятеля и овладеть Прагой стало для них вопросом жизни и смерти».
8 ноября 1620 года сразу после полудня Максимилиан Баварский отдал приказ своему войску — атаковать противника. Вот как описывается дальнейший ход битвы в «Истории королевства Чешского», написанной в XIX веке Вацлавом Владивоем Томеком: «Ангальт приказал бить из пушек, но много вреда неприятелю не причинил. Тот ударил на правый фланг чешский и несколько пушек захватил. Но эту атаку отразил младший Ангальт. В то же время на левом фланге восемь тысяч венгерских всадников, присланных на помощь от трансильванского князя Бетлена, обратили кавалерию Максимилиана в бегство. Но тут же на подмогу тем, кто отступали перед младшим Ангальтом, были направлены иные всадники, в то время как венгры вслед за своим успехом увлеклись грабежом. Ангальт послал им на подмогу кавалерию князя Гогенлоэ, но та при первом столкновении отступила, а за нею бросились в бегство и венгры, за которыми бежала и часть пехоты — долиной Мотольской к самой Влтаве у Смихова, где некоторые попрыгали в воду и утонули. После этого последовало поражение остальных, кто еще сражался на горе… Дольше всех оборонялись мораване под предводительством князя Турна и Индржиха Шлика. Бились до последнего и наконец почти все полегли или были взяты в плен. Поле битвы покрылось 6 тысячами мертвых тел. Лагерь чехов был занят неприятелем».