Наконец вся эта суета с погрузкой трофеев и формирование строя обоза закончилась, и мы тронулись в путь. Если и были желающие напасть на нас и лишить нас законных трофеев, то они себя никак не проявили. Оставшиеся тридцать километров до имения, где мы должны были сдать груз мы прошли быстро и без приключений и уже в темноте ночи разгрузили сундуки. наличие пломб встречающий нас управляющий проверил не просто тщательно я бы назвал его действия придирчивым издевательством. Он видел изодранные пулями тенты видел, что лошади совсем другие — по клеймам /тавро/ это было ясно. Но тем не менее принимал очень внимательно и придирчиво. Лошадей я покупал взамен погибших и этих лошадей оценили и предложили мне доплатить разницу в сорок два талера. Я плюнул и оплатил. Забрал акт приёма-передачи груза и ушел к возчикам телег, на которых мы везли свои трофеи и с этими телегами мы вернулись в деревню, где рота оставили своих раненых.
Всё что произошло, оказалось вакциной против верности присяги Тилли. Отсутствие помощи в бою и такое издевательство при приеме этого' бесценного' груза и эта издевательская точность в сорок два талера весьма повлияла на мои чувства верности и преданности как герцогу, так и любому другому генералу.
Наш приход в деревню не обрадовал местных крестьян они не ждали ничего хорошего от солдат. Но щедрая оплата и приказ солдатам не обижать крестьян и платить за любую курицу полную цену слегка оттаяли ледяное недоверие и настороженность местных жителей. Теперь и я мог заняться лечением. рана оказалась удачной — сухожилия и мышцы не пострадали и через неделю мне обещали буду прыгать с коня как здоровый. Пока де передвигаться пришлось на повозке или с палкой. Лекарки оказались умелыми и удачливыми врачевателями и раненные быстро пошли на поправку. В деревне отношения к этим женщинам было весьма настороженное и были доносы на них в инквизицию. При нас и приехали арестовывать этих женщин. Приехал старый знакомый монах Иона потому и удалось договориться с ним, чтобы ареста не было. Следствие провели на месте, и инквизиторы не нашли никаких доказательств колдовства или атеизма или ереси и уехали — вопрос решился просто — секретарь и по совместительству оценщик монах Павел, оценил имущество в сто талеров и получив триста талеров наличными — председатель комиссии Иона согласился с моим мнением, что донос ложный. Вот только деревенские женщины не собирались останавливаться и были намерены опять подавать прошения и доносы, и цель у этих деревенских женщин была одна, но очень прозаическая. лекарки были очень красивые. Раз красивые значит ведьмы — логика «железная». Потому и предложил я этим несчастным уйти с нами и стать ротными лекарями. Из наемной роты выцарапать человека сложно. Даже инквизиторы хорошо подумают — оно так надо, чтобы так рисковать.
В ротах была дикая смесь протестантов и католиков и наемники больше верили в свою корпорацию, чем в святые дела.
Продажа трофеев не затянулась. Мы не завышали цены, и покупатели быстро нашли к нам дорогу. Новые комплекты рейтара стоили от двух тысяч талеров и до бесконечности / в зависимости от отделки/ мы же цену не задирали и оставили две тысячи талеров ценой каждого рейтарского комплекта и двести талеров для солдатского комплекта. Разобрали за неделю и у нас после продажи всех трофеев осталось на руках после всех расходов на лечение раненных и проживание — девятьсот тысяч талеров ровно. Считали три раза, но сумма всё равно выходила одна — ровно девятьсот тысяч талеров. Мне из них ушло сразу — триста тысяч талеров. Оставшиеся шестьсот разделили на шестьдесят пять долей — десять долей это капитанские, пять у Франты он теперь лейтенант и оставшиеся двадцать пять человек с этого момента были солдатами на двойном окладе. Вот так и получается шестьдесят пять долей.