Потому и место встречи несмотря на гарантии безопасности было окружено двойным кольцом ополченцев и на встречу я пришел в панцире под рубахой. И не зря. Мне навстречу вышло трое. Это были местные старшие воров, и они мио улыбались. Приступили к разговору, тут к одному из этих старших подошел один из подручных и что-то сказал. Далее последовали события, которые я и ожидал и итог последовал совсем не тот который ожидали эти крысы. Подручный доложил, что я действительно пришел на встречу один. И крысы достали ножи. Дальше пошла фраза — что фраер думал, что мы тебя отпустим живым. И удары ножами в живот. Только всё пошло не так как они хотели. Живот у меня был защищен стальным панцирем и у меня оказался пистолет и место встречи было окружено, и никто не ушел с этих переговоров. Нельзя сказать, что в городе больше не осталось криминала, крыс нельзя вывести полностью. Всегда остается хвост популяции. Можно только свети к минимуму популяцию этих тварей. После этого уничтожения основной популяции остальные уцелевшие крысы не лезли на глаза и приняли наши правила игры. Мы ловим они убегают и если наноситься вред ополченцу, то страдают все крысы сразу. Так же и с убийствами — убийцы не попадают в руки судей, они погибают при задержании. Это не принесло мне популярности в некоторых кругах, но меня это не печалило. Жизнь немного пришла в норму и, хотя тридцатилетняя война шла дальше и дальше и впереди был ещё французский потоп, но я смотрел в даль с оптимизмом. Сдержанным, но оптимизмом.
Появились первые претенденты на офицерские патенты в нашем городском ополчении, и никто из этих претендентов не вспоминал о моем происхождении. Для офицеров я придумал экзамены. Самые простые, но экзамены. Они должны были продемонстрировать знание строевых приемов и знание приемов обращения с огнестрельным оружием и продемонстрировать свои знания в арифметики и чистописании. Почему такие сложности, чтобы отказывать в контракте тем, кто мне не понравился. Чем не понятнее, тем меньше обид при отказе в заключении контракта.
Глава 19
Так и шло время день за днем. Каждое утро плац и строевая или марш за город и огневой рубеж и стрельба из мушкетов. Точность выстрела из мушкета сейчас не высока и все считают, что только залповая стрельба имеет смысл и эффективность. Но в основе этого мнения — две вводные: -очень дорогой порох и отсутствие желания наемного войска тренироваться. У меня же номинально ополченцы, по сути, контракт есть у всех. Пороха и свинца закуплено много и есть возможность учить моих стрелков и основам стрельбы и учить попадать точно в мишень. И второе надо выработать у стрелков уверенность в своих силах. Чувств локтя они получают на плацу, уверенность в своем оружии на полигоне. Сегодня у меня первый выходной за всё это время на службе остались вновь набранные офицеры вот и пусть выполняют учебный план и отрабатывают свои немалые деньги, получаемые по контракту.
Но, как всегда, но. Утро не задалось. Ко мне приперся бургомистр и сообщил пренеприятнейшую весть. Нет к нам не ехал ревизор, хотя и ревизор был бы приятной вестью по сравнению с этой вестью. Периодически раз в пару лет с дороги снабжения Испания — Нидерланды одна из терций разворачивалась и отправлялась за трофеями в земли Саксонии и так как терция это от одной тысячи до трех тысяч отборной испанской пехоты, то и воевать с ними никто не рисковал и испанцы получив контрибуцию с нескольких городов возвращались на свою дорогу и убирались довольные награбленным в Нидерланды. Сегодня рано утром прискакал посыльный и сообщил, что в сторону города идет как раз вот такая сбившаяся с маршрута терция и через пару дней она будет у города и дальше будет очередная беда, город ограбят под видом союзнической помощи. Причитания бургомистра — что делать. Что делать мне надоели очень быстро и я сказал — что делать. Что делать. Снять штаны и бегать. Будем встречать этих ухарей. Как сказано — повадился кувшин по воду, быть ему битым.