– Не знала, что мечи и от пребывания в ножнах тоже тупятся!
– Да вот, затупился, как видишь. Ножны – они ведь тоже бронзовые.
На самом деле та бронза, из которой ножны и рукоятки делают – так, одно название. Есть настоящая оружейная бронза, а есть посудно-доспешная. Олова там сущий мизер, только чтоб не слишком мялось и гнулось изделие, когда не надо. Для дешёвого ширпотреба вообще не с оловом, а со свинцом медь сплавляют – так, чтоб сплав бронзовый вид имел и потвёрже чистой меди получился, но не слишком, дабы обрабатывался полегче. У меня-то там, конечно, не свинцовый суррогат, но свойства примерно те же. Как раз из такой "недобронзы" выковывают элитную посуду, щиты, поножи, шлемы и "анатомические" кирасы греческого типа. Естественно, она гораздо мягче даже обычной оружейной бронзы, а уж клинок из должным образом термообработанной и прокованной бериллиевой об неё иступить – это постараться надо. Подавляющее большинство баб об этих тонкостях не в курсах, а многие и в толстостях-то ни хрена не соображают, но Велия – турдетанка, а турдетаны – известные всей Испании металлурги и оружейники, и у них такие вещи любому малому ребёнку известны.
– Хи-хи-хи-хи-хи! – мой юмор она оценила по достоинству, – Теперь рассказывай, чего я не должна знать!
– Тебе официальную версию или неофициальную?
– А ты уже успел придумать официальную? Тогда давай её – посмеюсь! Где ты НЕ БЫЛ и чего ты НЕ ДЕЛАЛ, я и так уже догадываюсь!
– Не был, не состоял, не участвовал, не привлекался, – подтвердил я, – Мы просто вышли погулять, не нагулялись, вспомнилось хулиганское мальчишеское детство, захотелось тряхнуть стариной и порезвиться, выехали за город и там славно покуролесили. Вот только нарвались там на других хулиганов, которым тоже свербело в одном месте, и у нас с ними вышел спор, кто из нас хулиганистее и круче. Но они говорили на какой-то тарабарщине, и мы их не поняли, а они не поняли нашего нормального человеческого языка. Поэтому договориться по хорошему не получилось. Но это – то, что мне привиделось с моего не слишком высокого места. А на самом деле всё было так, как придумает твой отец. Расскажет – так и я буду знать, как оно на самом деле было.
– Я так и поняла. Наших много убито?
– Пятеро. И столько же тяжелораненых. Но супостатам больше досталось…
– Слыхала уже. Соседка рассказывает про сотню убитых греков – там, где вас НЕ БЫЛО. Только я что-то сомневаюсь – бывала я там с мамой в гостях – мне кажется, не поместится там сотня…
– Ну, это смотря как размещать. Но ты правильно сомневаешься.
– Так про скольких греков мне рассказывать завтра другим соседкам?
– Ну, три сотни – хорошая цифра, впечатляюшая.
– В "общепринятые" три раза? Значит, если я слыхала про сотню, то где-то человек тридцать или тридцать пять там всё-таки было?
– Ну, нас ведь там НЕ БЫЛО, так что точно НЕ ЗНАЮ, но ДУМАЮ, что примерно так. Кстати, кельтов там тоже НЕ БЫЛО – они были с нами, но совсем в другом месте. А кто ТАМ куролесил – понятия не имею. Нас ведь там НЕ БЫЛО, откуда нам знать? А теперь – рассказывай, что в городе говорят.
– Что Имилька куда-то исчезла, ты и сам уже… гм… НАСЛЫШАН. А потом куда-то вдруг исчез и сам Одноглазый. Утром видели его на рыночной площади, а к обеду…
– Гы-гы-гы-гы-гы! – не выдержал я, припомнив пароль у ворот.
– Это относится к Одноглазому или к обеду?
– К обеду. Козлёнок в гадесском соусе.
– Хи-хи-хи-хи-хи! Жаль, не знала заранее! Баранина в качестве замены подойдёт?
– Даже лучше – не люблю козлятину!
– Вот уж не знала! До сих пор ты их как-то не различал!
– Ну, считай это моим сегодняшним капризом…
А вот что с обедом у моей ненаглядной всё в ажуре – это хорошо и правильно. Война войной, а обед – по распорядку. Тем более, что после трудов праведных и в натуре жрать охота. Без будущих римских излишеств, но плотненько, сытно и вкусно.
Правда, и без гарума, этого знаменитого солёного гадесского соуса из рыбьих внутренностей, который на меня как-то впечатления не произвёл. Но мне удалось внедрить в своём доме и семействе современное правило, по которому всяческие приправы подаются на стол отдельно, и каждый сдабривает ими свою порцию по собственному вкусу. Мало соли – так солонка рядом, мало перца – тоже ни разу не проблема. Собственно, я потому и настоял на этом новом для античного мира порядке, что иначе то, что я с удовольствием трескаю сам, кто-то другой не смог бы есть. Вот и Велия считает, что с перцем я – того, немножко чересчур. А мне нравится. Тем более, что и перец – стручковый, позлее чёрных индийских горошинок, на которых, как и на всём привозном, бессовестно спекулируют египетские Птолемеи. Этот – местный, ливийский, и на мой взгляд – ничем не хуже индийского. Ну, может быть, аромат немножко не тот, но это ведь для тонких гурманов, а мне – просто сытно и вкусно пожрать. Мы ведь варвары или где? Цивилизованные олигархи любят понты – вот пусть сами и обогащают своими понтами птолемеевских спекулянтов. А нам, варварам, и ливийский перец – самое оно.