– За мной! – скомандовал я нашим испанцам, и мы лёгкой трусцой нагнали ливийских гоплитов, заполняя растягивающиеся интервалы между ними. То же самое справа и слева от нас делали другие небольшие отряды как иберов Арунтия, так и наёмников других карфагенских олигархов – в основном, дружественных нашему.
Недружественные были не в курсах и своевременно своих людей не прислали, а наши и дружественные – ну, случайно поблизости прогуливались. Ага, в полном боевом снаряжении. В общем, помогли надёжным правительственным войскам пресечь возмутительное безобразие в форме циничного глумления над светлой памятью уважаемого человека и выдающегося государственного деятеля Гасдрубала Козлёнка. Вытеснив наконец толпу – больше шутливыми увещеваниями, весьма прозрачно намекавшими на нашу полную с ней солидарность, чем реальным натиском – с площади, мы остановились, продолжая беззлобно перешучиваться с оппонентами. По командам вожаков-подстрекателей, среди которых мы заметили немало знакомых рож, толпа пошумела для вида и явно не в наш адрес и спокойно рассосалась по улицам. Постояв немного в шеренге для порядка, разошлись и мы. Кое-кто из наших, не теряя времени даром, уже весело назначал свидания замеченным среди прохожих обладательницам смазливых мордашек.
– Пор… эээ… Поръядьёк! – доложил мне протиснувшийся наконец кельтибер Бенат на языке, который он сам на полном серьёзе считал русским.
– Ну, тебе виднее! – хмыкнул я, намекая на то, что ему-то пришлось куда легче моего. Его присутствие на площади не требовалось, и он, сделав дело, спокойненько смылся и переоблачался в надлежащий вид в укромном месте и без суеты, а вот меня переоблачали впопыхах – спасибо хоть, ничего не перепутали в спешке. Порядок же, о котором мне доложил недавний напарник, касался одного предмета, который требовалось как можно скорее эвакуировать и надёжно приныкать – во избежание кучи ненужных нам вопросов от кучи людей, которых никто не собирался ни во что посвящать. Меньше знаешь – лучше спится, а разве это не долг солдата – обеспечить спокойный и здоровый сон мирным обывателям? Да и нам самим будет спаться куда спокойнее, когда мы твёрдо знаем, что моя пистоль с навинченным на неё глушителем беспрепятственно покинула площадь, укрытая от лишних глаз в скрывающем её характерный видок бауле.
Мы спокойно расходились по домам, а на площади уже кипело следствие, оглашаемое воплями подвергнутых пытке виновников – тех, по чьему преступному недосмотру случилось то, что случилось. Не повезло парням, но кто заставлял их служить этой сволочи? В конце концов, сами выбрали себе свою судьбу. Теперь кого-то распнут, кого-то затравят львами. Позже римляне войдут во вкус подобных развлечений, но пока-что они ещё только начинают приобщаться к этому великому достижению античной цивилизации, а для Карфагена это дело – давно уже обычное. Потом поймают ещё пару-тройку подстрекателей толпы, которыми окажутся сплошь люди того же Козлёнка и его дружков-союзников из антибаркидской группировки, и их, естественно, ожидает та же судьба. Сами они пока об этом, конечно, ни ухом, ни рылом, но под пытками в чём не признаешься? А уж Бостар постарается, как и начальство городской стражи, с которым тоже достигнута негласная договорённость…
Если преследовавшая Козлёнка и загнавшая его в храм толпа считала, что мстит ему за изгнание Ганнибала, за ликвидацию "народных завоеваний" и за расправы с неугодными, то мы с Бенатом никому ни за что не мстили, мы просто работали. Наш наниматель – тем более. Акция была тщательно спланирована нашим "мозговым центром". По сведениям Юльки какой-то из исторических источников сообщал о бунте в городе, в результате которого Гасдрубал Козлёнок, спасаясь от разъярённой черни, сбежал в некрополь, укрылся в какой-то гробнице и там уже, отчаявшись скрыться и боясь мучительной расправы, покончил с собой сам. Это должно было случиться позже – на год или на два, и мы решили, что в данном случае небольшая корректировка естественного хода событий ощутимо на историю не повлияет. Выслушав наши доводы, Арунтий полностью с ними согласился и принял наши соображения в разработку. А для его планов устранение лидера противоборствующей группировки вполне назрело. Во-первых, для внесения в неё дезорганизации и ослабления её противоборства. Во-вторых, для выдвижения в ней новых лидеров, отношения с которыми сложились не в пример удачнее. И в-третьих – для скорейшего продвижения по службе молодого хилиарха Бостара, на которого имелись некие далеко идущие виды. Словом – назрела "историческая необходимость" для небольших кадровых пертурбаций.