– Лучники – неприцельный залп! Пращники – залп навесом! Пулемёты – ждать команды! – я мог бы и не командовать сейчас, всё уж давно до исполнителей доведено и разжёвано, и сотники своё дело знают, но – на всякий пожарный, как говорится.
Нам не надо, чтобы лузитаны ломанулись на настоящих пейзан, которые могут и не выдержать, нам – вот сюда, пожалуйста. А для этого наши первые залпы должны быть самыми нестройными и самыми неприцельными, дабы до самого тупого из этих разбойников дошло, что вот здесь – как раз на этом месте – и стоят самые необученные и самые обгадившиеся из турдетанских ополченцев, а значит – вот сюда, пожалуйста! Будь у лузитанских вождей время как следует поразмыслить – вполне могли бы и заподозрить подвох. Но нет у них времени на раздумья, римляне ведь на хвосте, и нет на войне ничего хуже, чем оказаться зажатыми в клещи. Да и дисциплина у лузитан хромает, особенно сейчас, когда надо спешно драпать и добычу спасать, а она ведь уже поделена, и если ты потерял свою долю – это сугубо твои проблемы. И если мешкать, да долго раздумывать, так плюнут разбойники на своих вожаков, другие найдутся, кто поведёт их спасать драгоценные шкуры и награбленное добро. А такое вожди допустить разве могут? И вот – ага, по многочисленным просьбам трудящихся лузитанских масс – звучат команды и гнусят рога, подавая сигнал ко всеобщей лихой молодецкой атаке. И они пошли – хорошо пошли, красиво, впечатляюще! Начали разбег широким фронтом, но уже выгибается вперёд направленная прямо на нас середина, а фланги сжимаются, перегруппировываясь за ней. Был бы при себе заряженный под завязку аппарат – так не утерпел бы наверное, уж несколько кадров, да отснял бы. И хорошо, что аппарата нет – не за этим я тут, совсем не за этим…
– Лучники и пращники – самостоятельная прищельная стрельба! Пулемёты – готовьсь! – прицельность у полиболов похуже, чем даже у пращников – наших пращников, само собой, балеарцев, да ещё и с бору по сосенке отобранных, и для шести наших агрегатов желательно, чтобы атакующий противник сгрудился поплотнее. А тот – рад стараться. Понимают ведь, что копьями их встретят на рубеже, и для прорыва поплотнее масса нужна. Передние уже замахиваются дротиками, за ними многие и этим уже не заморачиваются, сразу же обнажая бликующие под солнечными лучами мечи и фалькаты, а за ними – всё новые и новые, и хрен уже остановятся передние, даже если бы вдруг и захотели – задние снесут и растопчут на хрен!
– Пулемёты – бей! – теперь уже и целиться толком не надо. Пуля – хоть и дура, но в такой толпе всегда своего дурака найдёт, а шесть пулевых полиболов на такой дистанции и по такой цели добрую сотню хороших пращников с успехом заменяют! Целые ряды под пулями и стрелами валятся прямо под ноги следующим за ними, а тем тоже деваться некуда – задние напирают. Единицы только прорываются к нашему рубежу – чтоб тут же рухнуть под меткой стрелой или дротиком. И нету времени у лузитанских вождей план прорыва менять, да и потери уж немалые понесены, и надо же, чтоб не зряшными они оказались, а раз так – вперёд, да поплотнее, сомнём этих турдетан массой и лихостью, как отцы и деды всегда сминали! А победа – она ведь всё спишет…
Нет, кто-то там всё-таки сообразил и повёл свой отряд – ага, вправо, ниже по течению, но и там не одни только пейзане, там наш вождёныш Рузир с помощником и правой рукой Миликона, и с ними – лучшая часть миликоновской дружины, а ещё ниже – дружины вождей с низовий Бетиса со своими ополчениями, а напор ведь уже не тот, и нет уж того первоначального куража. А выше, левее нас – там старый приятель Тордула, и на что угодно спорить готов, что не просто приятель, а бывший сослуживец, повидавший с ним такие виды, которые нам и не снились. И нет у меня как-то особых сомнений в том, что и там тоже всё схвачено и предусмотрено – наверняка рогатки с ежами так понаставлены, что хрен сквозь них продерёшься. А ещё туда ведь и подмога из Онобы направлена, в числе которой около сотни профессионалов – дружинников вождя. Да и узостей больше в тех каменистых верховьях, которые куда легче оборонять. Это Ликута с его дружком выпустили по договорённости, а у этих блата нет, и с ними никто цацкаться не будет. Кое-кто всё-же решил, видимо, попробовать и этот вариант – где-то с пару сотен туда свернуло, тоже плюнув на основную массу. Вот она, лузитанская сплочённость и дисциплина, во всей красе вырисовывается! Каждый в отдельности – крутой головорез, но все вместе, да в чистом поле – доброго слова не стоят. И ещё строят какие-то иллюзии, млять, о сохранении своей независимости и своего образа жизни! Фантазёры, млять!