– Ты привык к более лёгкому маленькому щиту, – определил он, отдышавшись.
– Ты прав, почтенный. Я служил в лёгкой пехоте.
– Тогда понятно. Но кто тебя учил принимать удар на меч? Будь это настоящий бой – ты бы испортил его.
– Зато остался бы жив и подобрал бы после боя неиспорченный. А много ли толку от неиспорченного меча мёртвому?
– Тоже верно! – усмехнулся римлянин, – Но ведь ты испортил бы при этом и мой, и тебе пришлось бы выбирать из двух испорченных мечей.
– Жизнь дороже, – возразил я, – Да и велик ли вред от небольших зазубрин у самой рукояти? Зачем их стачивать? Рубим-то мы той половиной, что у острия, – рассказывать ему о средневековых мечах, у которых "сильная" часть вообще не затачивается, я не собирался. Показывать свой – тем более. У меня и для Бената-то запасного меча пока нет, не хватало только ещё и этому зависть разжигать! Дарить ему свой я уж точно не стану!
К счастью, обошлось. "Уев" меня моей "неправильной" манерой боя, он вернул себе утраченный проигрышем кураж и в тонкости совать нос не стал. По его просьбе мы, включая и успевшего вернуться Хренио, присоединились к его людям, дабы показать ему окрестности. Вид нашего "лимеса" Гнея Марция озадачил:
– А почему на этом берегу? Разве тот берег не наш?
– Наш, но там труднее обороняться и держаться до подхода подмоги. Зачем нам лишние потери?
– Мне кажется, этим лузитанских разбойников и здесь не сдержать.
– Эта линия задержит их и даст нам время подготовить им встречу. В неудачном для нас случае – задержит их на обратном пути, и погоне будет легче нагнать их.
– Ну, если только так… Хотя – для начала неплохо. Я ожидал худшего. Довелось опробовать в деле?
– Не здесь – немного дальше, – я указал ему направление выше по реке, и мы поехали туда.
– У вас уже и форт есть? – изумился римлянин, увидев вдали первый из наших опорных пунктов.
– Этот и ещё парочка, почтенный, – я имел в виду уже готовые и функционирующие, не касаясь ещё доброго десятка строящихся или намеченных к постройке.
– Неплохо! А где было нападение?
– Не доезжая до него. Вон, где люди чинят вал.
– Одно было нападение?
– Три мелких и одно посерьёзнее, – о том, что к этому последнему нападению мы были готовы заблаговременно, поскольку были предупреждены Ликутом, я дипломатично умолчал. Зачем римлянам знать о наших непростых и неоднозначных взаимоотношениях с НЕКОТОРЫМИ лузитанами, о которых и из своих-то знают лишь единицы?
– И каковы результаты?
– Да вон они – висят на деревьях, – я указал на ту сторону реки, где на опушке леса успело ощутимо прибавиться повешенных "высоко и коротко" бандитов.
– Надо было распять их на крестах, как принято у нас. Иначе непонятно, кто они такие и кем казнены. Я слыхал, что и лузитаны тоже удавливают своих преступников подобным образом.
– Они – у себя, мы – у себя, – возразил я, – Кто ещё мог повесить разбойников на турдетанской территории кроме самих турдетан? Всё, как положено по закону!
– Варварский закон! Ладно, вас оправдывает то, что НАСТОЯЩИХ законов – наших, римских – вам изучать некогда, и они могут и обождать, а пока вы не обучены им – судите и казните, как умеете, – не стал спорить проквестор, по которому и так было видно, что брюзжит он лишь для порядка, а на самом деле вполне доволен.
Ещё довольнее он оказался, когда мы подъехали обратно к строящемуся городу Миликона, и он заценил укрепления:
– Неплохо! Для начала – совсем неплохо! Без осадных машин я бы даже подступать не стал. А откуда у лузитанских дикарей возьмутся осадные машины? Да, когда Миликон закончит строительство – здесь можно будет удержаться даже при ОЧЕНЬ серьёзном набеге. Неплохо! Я слыхал, что Миликон решил дать городу новое название? Что ж, он восстанавливает его из руин, можно сказать – строит заново, так что имеет на это полное право. Как его назвали?
– Дахау, почтенный! – бодро и с самым серьёзным видом доложил начальник привратного караула, отчего мы прыснули в кулаки.
– А что смешного? – не понял Гней Марций.
– Ну, вообще-то мы так называем тот лагерь, в котором ты уже побывал, – пояснил я ему.
– А вот это – правильно, хорошо придумали! – неожиданно одобрил римлянин, – У нас тоже многие города выросли из бывших армейских лагерей, и это настоящая римская традиция! Я доложу претору – он будет доволен. Ну-ка, ещё раз название города? – раскрыв навощённую дощечку, он нацарапал на ней стилосом под нашу диктовку большими латинскими буквами "DAHAU" и постановил: