Уже были порублены более варма архов, уже сгинули мертвые копейщики, а на мосту все еще бурлила неиссякаемая, живая змея раддского войска, которое, даже не обнажая мечи, могло затоптать, утопить своей массой салмские порядки. Выли архи, круша дубинами салмских ратников, выдирая из собственных туш пронзившие их деррские стрелы, шли вперед раддские мечники, лучники, строились ряды пехоты с тяжелыми копьями. И вот уже потянулись, повинуясь неслышному приказу, отряды серых в Ургаин, занимать оставляемые раддами позиции. Двинулись к реке дарджинские лучники.
На берегу появились низкорослые тарры с такими огромными луками, что, только скосив их под углом, можно было натянуть тетиву, иначе лук упирался в землю. И даже катапульты и баллисты войска Бангорда замолчали — все тоньше и тоньше становилась линия салмского войска, по своим можно попасть. Только дерево смараг все так же посылало пряный аромат удивительных цветов сквозь дым и копоть, сквозь запах крови и выпотрошенных внутренностей. И все же армия Бангорда постепенно брала вверх, хотя еще не все силы салмов были брошены в бой, стояли ряды легионов близ раскидистой кроны.
И когда Алатель подобрался к зениту, когда за спиной Саша послышался удивленный голос Свача: «Глядишь, так и живы останемся!» — неведомо как оказавшиеся на правом берегу Маны, с юго-востока ударили имперские легионы. Примчался один из вождей кьердов, чья конница стояла ниже по течению, прискакали двое серых в богатых доспехах. С вершины холма послышался раздраженный возглас, и серые, окружающие холм, рванулись навстречу новому противнику. Туда же поспешили тарры-лучники, и часть громады дарджинского войска, так и не вступившая в битву, начала разворачиваться, перестраиваться, менять боевые порядки. Заняли позиции перед холмом лигские нари. Повели боевые порядки к югу копейщики Тогго и алебардщики Биордии. Сомкнули ряды, стали окружать холм новым заслоном отборные конники серого ордена.
— Катран! — донесся рык с вершины холма. — Гони свое стадо сюда!
— Помни! — резко бросил в лицо Сашу Лидд и поспешил наверх.
На вершине холма в забрызганных кровью сером плаще и черной мантии стоял Илла. Черты старого короля стерлись с его лица. Теперь это был уже знакомый Сашу седой человек, только ничем он не походил на крепкого старика, скорее на выкованного из стали, всесильного безумца, безумие которого организованно, продуманно и непреодолимо!
— Смотри, колдун! — обратил он к Лидду горящий взор. — Это не радды и не дарджинцы громят армии Эл-Лиа. Это я их громлю! И этих салмов, что едва сдерживают архов и раддских мечников. И жалкие пять легионов имперцев, которые попытались взять меня, выйдя с фланга. И помогающий им ард стахров. И даже крошечную армию Эйд-Мера, что сейчас испытывает на себе клинки моих воинов у нас за спиной! Разве могут крысы загнать волка? Разве могут рабы тягаться с демоном? Я уже владею Дарой! Еще немного, и я буду владеть Эл-Айраном! Дай мне обещанное. Дай, если хочешь остановить эти смерти. Помни свое слово!
— Разве твоих собственных сил недостаточно для победы в этой битве? — глухо спросил Лидд. — Разве ты уже нашел своего главного врага? Где ты глотнешь силы, если он ударит по тебе внезапно?
— Я уничтожу его, едва он даст о себе знать! — заорал Илла. — Я уничтожу его, даже если мне придется сражаться против всех воинов Эл-Лиа одному! Никакая цена меня не остановит! Смотри!
Он развернулся, взмахнул руками, и мгновенный смерч разодрал тяжелый шатер на лоскуты. На железном пне лежал алтарь Дагра. Край его был срезан, но большая часть покоилась здесь, в дюжине шагов от Саша, от замершего за его спиной «отребья», от напряженного Лидда, от внушающего ужас Иллы. Только цвет алтаря был не желтый, а багровый — так густо полил его демон кровью. Трупы раддских колдунов и их оторванные головы лежали тут же.
— Один удар, — прошептал Илла, — один удар дымного меча — и черная смерть, однажды поразившая эту землю, покажется тебе детской забавой! Выбирай, со мной или против меня!
— Уроды, — обернулся к «отребью» Лидд, — окружите алтарь кольцом, но не подходите ближе дюжины шагов. Повернитесь спиной и не оборачивайтесь, если хотите уйти живыми. Сражайте всякого, кто попробует приблизиться к нам. Быстро! Саш, останься!