— Ты не переменился, Юрка! — сказал искренне Дробитько. — Только что волосы потерял.
— Не самая страшная из моих потерь, — вздохнул Юрий, впрочем не теряя радостного оживления, и Дробитько решил, что речь идет о чем-то второстепенном, Юрий всегда любил преувеличивать.
— А ты, Иван, сохранил спортивную форму. Ну, ты всегда был… Ты все еще служишь?
— Вот на днях буквально угодил подчистую. По болезни.
— Наверное, то ранение все-таки?
— Не без этого. Ты скажи лучше о себе.
— Что ж говорить? Я — дедушка… Вот так.
— Ну, за тобой не угонишься.
— Я помню, ты потерял жену…
— Да. Женился снова, да вот расстались, — Иван торопился все выложить, чтобы уже не возвращаться к этому. Главное, избежать вопроса о Вале. Почему-то боялся он…
Юрий сам сказал:
— Валя, знаешь, в науке преуспевает. Кандидатскую защитила.
— Здорова?
— В общем — да. Ну, нервы. Как у всех. Так что же ты делаешь сейчас? Небось завел участочек, копаешься? Любо-дорого, целый день на воздухе.
«И этот туда же!» — Иван хотел приступить к делу, но вошедший верзила сказал, что звонит «сам Антон Антонович»… Юрий нарочито медленно поднялся:
— Почему же ты не домой, Иван? Видишь, здесь и поговорить не дадут.
Он уже стоял с трубкой в руке у стола, и теперь Иван мог отчетливо увидеть, каков Юрий Чурин на службе: почтителен с начальством, но с достоинством. На вопросы ответил четко, даже с цифрами, а под конец — солидно так, без подхалимства, а вроде с искренней заинтересованностью: «Как супруга?.. А молодое поколение?» «На плаву, на плаву Юрка», — подумал Иван и тотчас тоскливо вспомнил: «Ну, нервы…»
Юрий вернулся на диван, где они сидели. Он уже забыл, на чем прервался разговор, и стал рассказывать:
— Хлопотливое хозяйство. Всё — на виду. И знаешь, всякие непредвиденности! И за все с тебя — семь шкур… Проблемы сложные, вот, например, парковая архитектура. Новая область! И тут очень важно, какую линию избрать. Потому что просто копировать Запад — нам никак… А свой стиль еще не родился! Тут, знаешь, есть такая линия: использовать природные данные… — он увлекся, но Иван перебил: не мог же он целый день здесь сидеть!
— Я ведь по делу к тебе, Юра.
— Ну вот видишь, какие мы деляги: не встретимся годами, если не дело. Говори, рад тебе служить.
— Понимаешь, прицепилась ко мне какая-то хвороба. И так вопрос стоит: работа — только на воздухе…
Юрий даже на месте подскочил:
— Так это же чудесно!
Хотя Ивану подумалось, что чудесного-то в этом мало, его тронула горячность, с которой Юра тут же стал планировать:
— Вот, например, снабжение. Так мне нужен свой человек на это тонкое дело! Или нет — плановик…
— Юрка, при чем тут воздух? — напомнил Иван.
— Ах да! Что же…
— А то, что садовым рабочим могу, и только.
Юрий разочарованно глядел на него:
— Не жирно ли будет на это дело полковника?
— Ох, Юрка, не карьеру же делать я собираюсь в твоей епархии!
— И то верно. Ну хоть участок тебе подберем что надо. И — бригадиром! Обязательно — бригадиром! — воодушевился Юрий. Он отмахнулся от верзилы, заглянувшего в кабинет.
Иван взмолился:
— Так ведь бригадир — это опять же: отчетность, наряды, совещания. Ну нельзя мне всего этого!
— Да, пожалуй, — быстро согласился Юрий. — Тогда к лучшему бригадиру… Можно сказать, наша гордость. Популярнейшая личность на московских бульварах.
— Давай — к личности.
— Так рабочих у нас начальники участков сами оформляют. Я позвоню.
Все остальное катилось по хорошо укатанной дорожке административных формальностей, всемерно упрощенных в данном случае: прием на работу «простого рабочего». Иван Петрович узнал, что в рабочей силе — нехватка, что контингент пестрый, своеобразный, а работа хоть и нехитрая, но видная сама по себе. И каждое лыко в строку. А строк этих, строк — уймища! Что в добром романе.
Конечно, он никак не предполагал, что ему выпадет работать именно на том бульваре, где он сидел со своими горькими мыслями и случайная фраза случайно встреченной женщины унесет их в сторону, как ветер уносит сорванный с ветки неприкаянный лист… Было естественно, что Юрий обязательно хотел его направить к лучшему бригадиру. А вот то, что им оказалась та самая женщина, — ну уж это его величество Случай!