— А ну, Бексолта, беги отворяй хлев! — торжественно скомандовал Махмуд.
Бексолта со всех ног бросился выполнять поручение. Большая мохнатая шапка съехала ему на глаза, и, зацепившись за что-то, мальчик растянулся на земле.
Арби крикнул:
— Что ты там ищешь? Находка пополам!
Махмуд засмеялся. А Бексолта, притворяясь, что нисколечко не ушибся, поспешно вскочил на ноги и распахнул двери хлева.
Хлев пустовал уже несколько лет. И только сейчас, когда в него загнали коз, Арби показалось, что тут снова появился особый запах, который всегда бывает в помещениях для скота.
Махмуд быстро вошёл в дом. Яха, вытянувшись, лежала на жёстких нарах.
— Ну как ты? Не лучше?
— Как всегда. Ты чего задержался?
— Да я… всё выбирал коз получше. Ты поела? Я пошлю ребят за Санет, она приготовит.
— Я ничего не хочу, лишь бы ты был дома. Когда ты отлучаешься, я с тоски места себе не нахожу.
— Тебе нужно поесть, ты совсем обессилела. Больше я никуда не уйду. У нас, кажется, было немного муки? Чем беречь для гостей, давай лучше сами съедим.
Яха слабо улыбнулась, понимая, что он старается ей угодить.
— Так я пошлю за Санет, — обрадовался Махмуд и вышел к ребятам.
Когда он вернулся, Яха спросила:
— Хорошие козы?
— Хозяин уверял, что молока дают много. Молодые. Теперь у тебя всегда будет молоко.
— Малыш, наверно, радуется?
— Ещё бы. Но главное — быстрее поправляйся.
— Мне скоро будет лучше, я встану, увидишь…
— Дай бог!
Ворвались Арби и Бексолта.
— Уже, — сообщил один.
— Идёт, — добавил другой.
— Молодцы, — похвалил Махмуд.
Они снова втроём отправились посмотреть на коз. Махмуд открыл дверь и первым вошёл в хлев. Козы ничуть не испугались, наоборот, подошли, стали обнюхивать его руки. Махмуд принёс большой медный кувшин, таз и налил козам воды. Козы обнюхали таз и стали пить.
Мальчики отошли в сторонку и, присев на корточки, наблюдали за козами, которые обступили таз. Один козлёнок, видно уже напившись, забрался в воду ногами, потоптался, прыгнул, да так неудачно, что опрокинул таз. Мальчики захохотали.
— Купаться вздумал, — сказал Бексолта.
— Бессовестный, ни капли другим не оставил, — засмеялся Арби.
Махмуд, покачивая головой, взял кувшин и отправился к роднику. Родник протекал шагах в ста от дома. Вода, как по жёлобу, сбегала по крутому горному склону. Пересекая дорогу, она с шумом устремлялась вниз, в ущелье, и там вливалась в бурную горную реку.
Время от времени Махмуд поднимался вверх по горному склону к истоку родника и обкладывал его камнями, чтобы сор не попадал в воду. А там, где вода сбегала на тропу, он подложил под струю плоский камень, и получился маленький водопад. Подставишь кувшин — сразу наполнится.
Махмуд набрал воды. Не успел он сделать несколько шагов, как его окликнули. Оглянувшись, он увидел Санет, мать Бексолты. Махмуд осторожно опустил кувшин на землю. Женщина подошла, взялась за ручки кувшина.
— Оставь, Санет, я сам.
— Нет, нет, ничуть не тяжело. — И Санет ловко подняла кувшин на левое плечо. — Носить кувшины — не мужское дело. Как Яха?
— Вроде полегчало.
— Тяжело вам приходится…
— Что поделаешь, болезнь не спрашивает.
Бексолта ещё издали заметил мать и побежал ей навстречу. Собака, дремавшая на солнцепёке, сорвалась было с места, зарычала, но узнала Санет и снова блаженно растянулась на земле.
— Козы там, в хлеву, хочешь посмотреть? Купишь мне козлёнка? — суетился Бексолта, заглядывая в глаза матери.
— Куплю, куплю, — ответила Санет и с улыбкой обратилась к Махмуду: — Теперь Бексолту от вас кнутом не выгонишь.
Не к добру гость
Яхе стало немного лучше, и она поднялась с постели. До чего ж всё запущено во дворе и в доме, точно хозяйка надолго уезжала! Она прибрала единственную комнату, вышла во двор и начала подметать дорожку.
Услышав быстрый топот лёгких ног, Яха обернулась к воротам. Бексолта верхом на палочке вбежал во двор. Мальчик натянул воображаемую уздечку, резко откинул голову назад и громко крикнул:
— Тпр-р-ру!
— Да будет к добру твой приезд, всадник! — приветствовала его Яха.
Бексолта смутился, притворно закашлялся и наконец осведомился:
— А где Арби?
Скрипнула дверь. В тёмном квадрате появился заспанный Арби. При виде друга он ничуть не удивился. Арби привык видеть Бексолту у себя в такую рань. И немедля начинались никогда не надоедавшие игры. Мальчики становились то всадниками на быстрых конях, то вооружёнными с ног до головы охотниками. Им не требовались игрушки — палки заменяли и коней, и ружья, и сабли.