Ганина не назвала таксисту адрес, а сказала ехать пока вперед, к центру. Опытный таксист знает, если такая фартовая девушка голосует, значит, одетый победнее, молодой человек рядом с ней, он ей не пара, а временное недоразумение. Хоть, по всему видно, едут из компании, и, наверное, в другую. Все равно, недоразумение. Когда девушка придет в разумение, появится другой, который будет сам командовать, куда вести машину. Таксист, как гадалка, догадывался, что было, что будет. Если девушка, садясь, не называет адрес, значит, у нее есть выбор на праздничный вечер, и она пока не определилась.
Таксист был близок к истине. Но той тайны, что таилась, как кощеева смерть, за железными воротами, за замком с секретом, не знал. Люды были ключи от замка с секретом на железных воротах папиного гаража. Но то, что у нее есть ключи и она знает секреты замка, это было ее большим секретом. Как-то с год назад подруга Таня поделилась с Людой своей тайной. Она умыкнула у отца дубликат ключей от гаража. И вечером в отцовской «Волге» очень приятно провела время со своим тогдашним молодым человеком. Отец ничего не узнал. Его возят на служебной машине. А «Волга» в гараже только для дачи. Конечно, Танин молодой человек был порядочным. Он знал правила и касающиеся того, чтобы не оставлять следов в машине, и касающиеся того, чтобы не оставлять следов, о которых придется жалеть. Он делал вид, что посягает на самое сокровенное, но покорно удовлетворялся тем, что Таня ему позволяла.
Долго слово дубликат не давало Люде покоя. И у Людиного отца «Волга» в гараже. И тоже только для дачи. И гараж находился недалеко от дома. И Люда знала, где дубликаты ключей. А отец машину в гараже не запирает. Она нашла слесаря, сделавшего копию ключей. Только Люда была не так глупа, чтобы делиться с подругой своими техническими достижениями. К сожалению, технические достижения не гарантировали гуманитарных. Их пока не было. Ключ в кармане, а приличного поклонника в кармане не было. Люда уже не в первую компанию ходила с ключом от папиного гаража. На всякий пожарный. Взять с собой ключ от гаража стало обычным, как взять ключ от квартиры, подкраситься и подушиться. Но все как-то ситуация до гаража не дотягивала. Кавалеры казались ей, то слишком ушлыми, то слишком пошлыми. И вот подвернулся Леша, закомплексованный, но не ушлый и не пошлый. Родители в гостях, будут поздно. Отец выпьет. В гараж не попрется. Люда колебалась. Даже забавно посмотреть, на что способно это провинциальное чудо. До квартиры он не дорос. Но и вести его в гараж может выглядеть очень вульгарно.
Вот уже пересекли Кольцо. Люда пришла к выводу, что Леша и до папиной «Волги» не дотянул, и назвала адрес дома. Окна темные. Родители еще не вернулись. Да и понятно, она ведь уехала со Стромынки в пионерское время. Леша был удивлен, когда у двери подъезда она полезла в карман, достала ключ и вставила в замок. Он прежде не видел, чтобы подъезд запирался на замок.
– Это чтобы всякие не шастали, – объяснила Ганина, – И подъезд чистый.
– А как же, если к вам гости приходят? Как им в подъезд зайти?
– А у нас звонки вниз выведены.
– Что же, если позвонят, нужно спускаться вниз, открывать?
– Ничего не нужно.
Она произнесла это так обыденно, как будто в этом нет ничего удивительного. Они поднялись на третий этаж. Ганина остановилась, оперлась спиной о стену и слегка потянула Лешу на себя, скорее показала ему, что сейчас следует делать. Или его еще и этому учить? Что-то он очень напряжен. Решает ту би, ор нот ту би? Она решила его успокоить.
– Тут мы в полной безопасности. Как на необитаемом острове. На этой площадке в одной квартире вообще не живут, они за границей работают, а в другой старики. Вечером никогда не выходят. Мы живем на четвертом, над ними. Так что, на второй ходят пешком, на третий ходить некому, а на четвертый – на лифте. А если кто-нибудь будет пешком подниматься, слышно.
Леша никак не мог сосредоточиться на Ганиной. Сначала из его головы не выходила Ира, с которой, к великому сожалению, так ничего не завязалось. Потом его мысли занял замок на двери подъезда. Потом он сосредоточился на лестничной площадке. Очень ярко освещенная, с розоватым кафелем по стенам, чистым полом. Не площадка, а операционная. Потом дверь квартиры, где хозяева уехали работать за границу. Он стоял спиной к этой двери. Но при беглом взгляде ему показалось, что дверь выглядит не так, как простые двери. А как? Повернуться и рассмотреть внимательнее он уже не мог. Он был во власти Ганиной. Но главное, что потрясло его, как, походя, между прочим, упомянула Ганина о соседях, работающих за границей. Никто из тех, кого он знал, кого знали его родители, его родственники, не то, что не работал, никогда не бывал за границей, и не знавал тех, кто бывал за границей.