Экономисты ликовали, радуясь текущему положению дел и постепенному росту торгового оборота. Почти каждый эксперт утверждал, что в скором времени наступит всеобщее процветание.
– В нашей студии – Эдмунд Кастер, ведущий экономист Независимой коллегии экономистов, с рассказом о текущем состоянии американской экономики и её будущем, – представил телеведущий гостя студии. Возле экрана, воспроизводящего график, с лазерной указкой в руках стоял молодой человек лет тридцати, в очках и деловом костюме. Его выступление стало по-настоящему резонансным.
– Пожалуйста, слайд номер четыре. Посмотрите на этот график. Какая экономия, нет, вы посмотрите на эту линию! Какая она извилистая! Вот если бы все были такими… Обратите внимание, как она пересекается с другой линией. Такая изящная и упругая, – экономист в очках облизнул губы и произнёс: – Валовый, вааллловый… Мне хочется произносить это бесконечно. Объём валового продукта растёт… Каждый день он… ммм… становится больше. Мы идём к увеличению прибыли, но возможны и риски.
– Каков ваш прогноз относительно будущего экономики?
– На основании своего блестящего экономического образования и многолетнего опыта я могу утверждать следующее: нас ждёт либо процветание, – мистер Кастер поднял палец вверх, – либо упадок.
– А что делать пенсионерам и тем, кто попал под сокращение? – прозвучал вопрос из зала.
– Нет, вы только посмотрите на эти линии… Посмотрите на них…
– На этом наша телепередача подходит к концу. Перерыв на рекламу. Боже, храни Америку и нашу экономику.
Теллорсон уже не рад был такому положению вещей и мысленно проклинал папки, которые он таскал из кабинета президента. Как только Эд передавал очередной проект документов, наступала ожидаемая катастрофа.
Маршрут, преодолеваемый им изо дня в день, казался ему проклятым. Он приходил домой, включал телевизор и видел новостной ролик об очередном скандале. Он никогда не заглядывал в эти папки, не пытался раскрыть содержащиеся в них тайны и понять логику нового президента. Он был просто исполнителем, курьером. Эдвард прекрасно знал, что излишняя информированность нарушает душевное спокойствие человека, и поэтому сторонился их. Теллорсон был наслышан о лицемерии и жесткости, царивших в администрации. Помощнику президента доводилось видеть разные ситуации, но он всегда помнил главную заповедь: не лезь не в своё дело.
Эдвард вежливо общался с коллегами, каждый день в двенадцать ноль-ноль покупал кофе, собирал документы, делал обычную работу. Потом звонил телефон или приходило сообщение на электронную почту, и всё повторялось по одному и тому же сценарию: Теллорсон забирал папку у президента, относил её в Конгресс, и через несколько недель или месяцев после этого разгорался очередной скандал. Но каждый раз, когда он передавал папку, его душевное спокойствие нарушалось и соблазн открыть её и прочитать содержимое становился всё сильнее.
В один из дней Теллорсон дольше обычного задержался на работе. Он всё реже стремился уйти домой пораньше, поскольку его стали мучить бессонница и мигрень. К тому же он боялся включать телевизор, где бесконечно показывали протестующих на улице людей. Теллорсон втайне от всех открыл папку и стал читать проекты законов. Когда же его любопытство было удовлетворено, он подошёл к принтеру. Вокруг было темно. Камеры вели слежку, но практически ничего не было видно. Эд начал знакомиться с документами, копировать их и собирать в папки. Странно, но после этого Теллорсон стал спать намного лучше. И это было самым главным.
Постепенно Эдвард заметил, что изменилось и поведение самого Арчи. Его глаза всё реже блестели светлыми, радужными цветами и начали приобретать тёмный оттенок.
Арчи стал капризным, вспыльчивым и раздражительным, а его отношение к подчинённым ухудшалось на глазах. Всё началось с небольших замечаний. Однажды в коридоре администрации ему встретился сотрудник в мятой одежде. Президент немедленно вызвал его к себе в кабинет, где прочитал длинную лекцию о том, как должен выглядеть сотрудник Белого дома.
В следующий раз робот наложил штраф на работника с незашнурованными ботинками. Терпение Арчи окончательно лопнуло, когда сотрудник допустил три орфографические ошибки в документе, подготовленном ему на подпись. В тот день в коридоре администрации ещё долго были слышны крики робота, сопровождаемые нецензурной бранью.
После вышеупомянутых случаев скандалы и истерики Арчи не прекращались. Штрафы и дисциплинарные взыскания за малейшую провинность, опоздание на три секунды или же курение стали нормой. Сотрудники стали увольняться по собственному желанию, не выдержав давления, безумных графиков и нечеловеческих условий работы. Вскоре произошёл массовый отток работников из Белого дома.