Арчибальд, которому еще не исполнилось и четырнадцати, несомненно, был мальчиком отважным. То, что инстинкт понуждал его пуститься наутек, в этом не могло быть сомнения; и если бы он убежал, эта повесть никогда не была бы написана. Но он решил иное: сделать шаг навстречу видению и узнать, кто ему противостоит. Он шагнул вперед и увидел, что видение представляло собой его собственное отражение в высоком зеркале, разглядеть которое ему помешали темнота и волнение. Мгновенная слабость, ставшая результатом данного открытия, оказалась такова, что силы оставили его, колени подогнулись, и он упал, ударившись лбом об угол черного шкафа. Но через мгновение он снова был на ногах; лоб его кровоточил, он ощущал странное головокружение. Свеча почти сгорела, нужно было возвращаться. Он достал ее из подсвечника, вышел за дверь, прошел по туннелю и вставил серебряный ключ в замочную скважину. Каменная панель открылась; он выронил то, что осталось от свечи, и выскользнул в отверстие на яркий свет. Первое, что он увидел, когда глаза немного привыкли к свету, была фигура мисс Кейт Баттлдаун. Возвращаясь из коридора он, должно быть, забыл запереть за собой дверь комнаты. Она стояла спиной к нему, глядя в окно и, по-видимому, подавала знаки кому-то снаружи.
Арчибальд бесшумно закрыл панель; благодаря тому, что он смазал петли, ни один звук не выдал произведенного им движения. В следующее мгновение Кейт обернулась и, увидев его, вздрогнула и воскликнула:
- Ах!
- Доброе утро, мисс Кейт, - сказал Арчибальд.
- Арчибальд!
- Да?
- Минуту назад тебя здесь не было!
- Вот как?
- Как ты здесь оказался?
Арчибальд сделал жест в сторону двери, ведущей на крытую лестницу.
- Не может быть, она заперта, - сказала Кейт, - и ключ с этой стороны.
Она сделала шаг по направлению к нему и вдруг остановилась, с ужасом глядя на него.
- Что случилось, Кейт?
- Ты весь в крови, Арчибальд! Что произошло? Ты... кто ты? - Она была готова поверить в то, что перед ней призрак.
- Кто я? - повторил мальчик. Странное головокружение усиливалось, он почти не сознавал, спит он или бодрствует. Кто он такой, на самом деле? Что случилось? Кто эта молодая леди? Что...
- Арчибальд! Арчи! Ответь мне! Почему ты выглядишь так странно?
- Я не знаю... - ответил Арчи и расплакался.
Мисс Кейт побледнела и попятилась к двери.
- Я хочу мою кошечку! - прорыдал Арчи.
Кейт остановилась.
- Тебе нужна я?
- Мне нужна моя кошечка, моя маленькая кошечка! Они закопали мою кошечку в земле, в саду! Я хочу, чтобы они вернули мне ее! Я хочу играть с ней!
С этими словами, со слезами, стекающими по его щекам, бедный Арчи заковылял по направлению к ней, вытянув руки, неуверенными шагом, точно маленький ребенок. Но Кейт уже добралась до двери и с криком выбежала в соседнюю комнату, а затем в длинный коридор.
Бедный Арчи ковылял следом за ней, его детское сердце было переполнено скорбью по пестрой кошке, которую похоронили в саду за домом семь лет назад. Семь лет назад? Или это случилось только вчера?
<p>
VI</p>
Крики мисс Кейт Баттлдаун, когда она бежала по коридору, должно быть, подняли на ноги всех домочадцев; ужасная новость была сообщена им со всеми подробностями; а затем, живым ее подтверждением, появился бедный Арчи. Воцарилось величайшее смятение и недоумение. Никто ничего не понимал. Неизвестно, что случилось. Что это за история о том, будто Арчи внезапно появился там, где раньше его не было, точно так же, как до него это случилось с его прадедом, сэром Чарльзом? Кейт, которой мы можем простить некоторую неточность или преувеличение при данных обстоятельствах, клялась, что она смотрела прямо в центр комнаты, и там никого не было; а потом, вдруг, там появился Арчи, из ничего! Такова версия ее слов, переданная леди Малмезон в письме к своей сестре, мисс Тремаунт из Корнуолла, написанном вскоре после происшествия. Мисс Тремаунт, как читатель помнит, много лет назад намекала на свое намерение сделать Арчибальда своим наследником; а письмо леди Малмезон было забавной и довольно остроумной попыткой передать рассказ о происшествии с бедным Арчи так, чтобы не лишить его этого наследства. Доктор Роллинсон, писала она, осмотрел милого Арчи и сказал, что случившегося можно было ожидать, и что здоровье милого ребенка от этого, конечно, не пострадает, а, напротив, укрепится, и жизнь станет дольше. Не могло быть никакого сомнения в том, что бедняга Арчи в течение последних нескольких лет испытывал почти неестественное возбуждение или нервное напряжение, что вызывало у леди Малмезон величайшее беспокойство, и она была искренне благодарна судьбе за то, что все случилось так, как случилось, а не хуже, то есть, вернулось на круги своя. Теперь она была уверена, что ее дорогой Арчи доживет до того момента, когда станет тихим, добрым, рассудительным английским джентльменом, способным эффективно и добросовестно исполнять обязанности деревенского английского джентльмена, будь то управление поместьем или... или в чем бы ином они ни заключались. К истории о таинственном появлении Арчи из пустоты леди Малмезон отнеслась с юмором; хотя в глубине души была очень напугана этим случаем, а кроме того, была убеждена, что Арчи на всю жизнь останется лишь немногим отличающимся от идиота. Хорошо известно, что английские деревенские джентльмены никогда не бывают идиотами.
А каково было мнение о рецидиве, случившемся с Арчи, старого доктора Роллинсона? Единственные прямые доказательства, заслуживающие внимания, - его собственные слова, - к сожалению, отсутствуют, и мы вынуждены полагаться на неточные или предвзятые слухи, процитированные выше. Вполне вероятно, он пришел к выводу, что глупость - нормальное состояние, присущее мальчику, и что его преждевременное развитие в течение семи лет, являлось по существу чем-то ненормальным и временным, важным только с точки зрения патологии. Действительно, в состоянии изменившегося Арчибальда не было ничего, что можно было бы посчитать за болезнь. Он был здоров, как четырнадцатилетний мальчик (если бы был четырнадцатилетним мальчиком, а не семилетним ребенком!). Он ничего не знал и не сохранил никаких воспоминаний о своей прежней жизни; его нужно было учить грамоте - и это было, по общему мнению, ужасно трудно; иногда он выражал желание повидать свою няню Мэгги, которая, как, наверное, с радостью узнает отзывчивый читатель, вышла замуж с той поры, как мы слышали о ней в последний раз. Он был очень озадачен, обнаружив, что стал выше ростом, чем когда видел себя в последний раз, и прошло много времени, прежде чем он научился узнавать себя в зеркале. Излишне говорить, что все, связанное с потайной комнатой и серебряным скипетром полностью стерлось из его памяти; и хотя он был найден с ним в руке, он не мог сказать, что это за предмет и где он его взял.