Арчи посмотрел на небольшую платформу перед ним, на девушку, что парила над землёй, и неуверенно поднялся. Лёд не треснул, мир не сломался. Ребёнок мог стоять. Снова сжался, напрягая воображение, создавая следующую ступень — и новый треск служил подтверждением успеха. Шаг за шагом, мальчик действительно выстроил собственную лестницу в небо, следуя за Мастерицей путей вверх.
— А зачем мы поднимаемся? — спросил позже, осознавая, что видит уже не только аллею с пирамидами, но и другие улицы, раскрывающиеся под ними.
Узкие переулки, строения из глины, как на картинах, изображающих древний мир, граничили с настоящими небоскрёбами и высотками, словно списанными с его родных улиц. В одном и том же парке раскинулись пальмы и ясени, дальше — великая башня, опоясанная винтовой лестницей — и её отражение напротив, будто вырезанное из стекла. И дети. Одни лишь дети, подростки, ни единого взрослого. Самые разные, они общались, торговались, спорили, бегали, играли, что-то писали, о чём-то переговаривались, сидели под сенью ив, или плескались в речке — жизнь била ключом, и Арчи возвышался над ней.
— Я тебя хотела научить летать, просто полёт сам по себе — сложное умение для новенького: тут и управлять ветром надо, и левитировать, и быстро реагировать на препятствия перед тобой. Если разобрать полёт на составляющие — то мы получим хождение по воздуху, возможность ускорять себя и высоко прыгать. Думала обучить тебя всему этому последовательно, но ты по-своему справился, — отвечала Тохра, поднимаясь всё выше и выше, держа мальчика за руку, чтоб тот ненароком не оступился и не упал.
— К слову, — добавила она, — раз уж так, попытайся добавить к ней поручни, или что-то подобное. Надёжнее будет.
Арчи зажмурился, сжал кулак, отвёл руку в сторону, разжимая пальцы. Попытался представить холод в своей ладони, так, словно он сжимает сейчас что-то твёрдое, настолько, что может служить ему опорой — и вдоль ледяной лестницы потянулись белые перила, как в доме культуры: теперь он точно не упадёт.
— Нам вправо, — кивнула Тохра, — скоро снова подъём. Приглядись к тому облаку, видишь?
Она взмахнула рукой, указывая в неопределённом направлении вверх.
Арчи завертел головой, пытаясь понять, о котором из облаков речь.
Гид поняла растерянность нового знакомого, и, коснувшись его ладони, протянула её в нужную сторону.
Только теперь мальчик его заметил: огромное, невообразимых размеров, с башнями, уходящими за зримые небеса, ему явилось оранжевое облако, словно сотканное из паров заводов шоколадной фабрики, что напоминало собой самый настоящий замок. Со множеством окон, колокольней, он витал, окружённый дымкой, и мост у его ворот был опущен, словно приглашая нового путника к себе.
Мальчик стиснул веки, сжал кулаки, пытаясь представить, как его ледяная лестница всё поднимается и поднимается — и громкий, оглушительный хруст, грохот, поднятый ветер служил лучшим сигналом к тому, что ему удалось создать путь, восходящий к откидному мосту. Мастерица путей в ответ на его действия снова лишь улыбнулась и покачала головой.
— Готов?
Арчи молча кивнул.
На подступе к массивным дверям к путникам вышли две девочки в сизых платьях, близняшки на вид, с той лишь разницей, что у одной волосы были чернее ночи, а у другой — яркие, словно рассвет. Лица обеих круглые, открытые. Большие ясные зелёные глаза, бледные щёки, тонкие руки.
— Здравствуй, — поздоровалась тёмноволосая. — Меня зовут Мамёт, и я Императрица Карпы, Города Мёртвых Детей.
— А я — Туйона, первая и единственная советница моей лучшей подруги, — просияла вторая девочка. — Мы каждого нового ребёнка тут встречаем, а ты — самый-самый новый за сегодня, других никого больше не было. Вообще у нас не так много детей, и мы рады абсолютно каждому. Прости, но мы…
Заметив тяжёлый вздох Мамёт, Туйона сникла.
— Ладно-ладно, вещай, — ткнула она в бок свою подругу, — это твои слова.
— Спасибо, — кивнула Императрица советнице. — Так вот, — обернувшись к Арчи, сложив вместе ладони, продолжила, — мы встречаем каждого нового ребёнка, чтобы поприветствовать его в нашем городе и пожелать как можно больше счастья и чудес. Подойди ко мне.
С этими словами она протянула руку.
Мальчик неуверенно посмотрел на Тохру, перевёл растерянный взгляд на стоящих перед ним.
Стоило ладоням детей соприкоснуться, и Арчи пробрало холодом, ветер взвился, подхватывая их пряди, так, что волосы мешались перед лицами, скрывали глаза. Императрица и мальчик отпрянули друг от друга, и между ними вытянулась стена льда.