В длинном платье до пят, Орфа запустила руку в свои волосы, снимая заколку, позволяя её золотистым кудрям рассыпаться вдоль тела, подчёркивая тонкость, изящность её фигуры. Румяная, с полным открытым лицом, она лучилась мягкой улыбкой, даря юноше тепло своих зелёных глаз.
Лёгким дыханием её грудь то опускалась, то поднималась, отбиваясь волнами платья вдоль всего тела в ритм тихих вздохов девушки.
Вздрогнув, Арчибальд мотнул головой, отгоняя наваждение, поймав себя на мыслях о том, что кисти этих нежных рук смотрелись бы куда лучше, будь они связаны. И что её свободная, сильная шея должна быть опоясана, скована. Так, чтоб было трудно дышать. Чтоб просила ослабить ремни.
Медленно, протянув ладонь, он подошёл к девушке — и та шагнула навстречу.
Не мог не заметить он её взгляда, что так же гулял по его лицу, его рукам. Как она замерла, пристально изучая тонкие кисти, как завороженно смотрела на шею, едва скрытую воротником камзола. Как дрожали её длинные пальцы, когда она потянулась к нему.
С Немели всё было совсем не так. Совсем по-другому.
«Да какая разница, — мысленно усмехнулся он. — Теперь это мой дом. Мои правила, моя жизнь».
Видя его замешательство, Орфа мотнула головой, склонила её, подходя ближе. Мягко опустила ладонь на талию парня, от чего тот вздрогнул, дёрнулся и — прижался к девушке, похитившей все его чувства, забравшей все его мысли.
Приказав себе не думать ни о чём, он заглянул в её глаза — и она потянулась к нему.
Любовь с первого взгляда? Минутная страсть? Не всё ли равно, если в итоге обоих ждала долгая, полная ярких красок и чувств ночь.
СТИХ ДЕВЯТЫЙ. «ЖИВЫЕ И МЁРТВЫЕ, БРОШЕННЫЙ ВЫЗОВ, ТАНГО ПОКОЙНИЦ, СЛУЧАЙ НА ФОНТАННОЙ ПЛОЩАДИ, МЕСЯЦ КАК ДЕНЬ И КОНЦЕРТ, КАКИХ НЕ БЫВАЛО»
Её звали Фанни, и её правое предплечье кончалось обломком кости. Пухлые синие губы растянуты в улыбке, скрывая отсутствие зубов, а кожа на левой щеке отслаивалась у глаза, обнажая почерневшую от грязи скулу. Маленькая грудь выступала поверх дырявой белой майки, чья ткань уже успела въесться в рваные раны под рёбрами, налипла на отощавший живот, частично сливаясь с кожей. Из-за перелома коленного сустава усопшая хромала, волоча левую ступню по земле, и ходить ей удавалось исключительно благодаря Трису, который вёл её, обнимая за талию.
— Ты поживее мне никого найти не мог?
— Отмоем, приведём в порядок, будет, как новенькая, — отмахнулся Арчибальд.
Орфа улыбнулась, взяв музыканта под руку.
— Я могу сделать для неё маску, тогда и вовсе будет живее всех живых.
В ответ на это юноша только покачал головой.
— Главное не это, — заверил его друг. — Если Фанни сможет жить с тобой, значит — наши мёртвые настоящие.
— Очень рад за них. Ты посмотри на неё, — Трис легко пнул мёртвую плечом, от чего та пошатнулась, вскинув обломанную руку перед собой, упав на целое колено, прижимаясь лицом к рубашке Мастера музыки. — От неё толку, как от мебели. Ни ходить не умеет, ни даже стоять, — проворчал он, помогая ей подняться.
Губы усопшей дрогнули, и она уже сама попыталась отстраниться от юноши, снова едва ни упав.
— Иди уже, — смягчился Трис, крепче сжав её холодную бледную ладонь.
Сделать следующий шаг ему не дали: Фанни с силой дёрнула руку, подаваясь назад, и бесшумно упала, увлекая парня за собой. Тот, в свою очередь, удержал равновесие, отпустив покойницу, наблюдая, как она безвольно обмякла, распластавшись в мягкой высокой траве кладбища.
Мёртвая девушка лежала на земле, и длинные русые волосы лишь подчёркивали её тонкий, хрупкий стан. Валяясь в траве, в разорванной майке, прикрывая грудь целой рукой, она попыталась поджать обнажённые ноги, чтобы скрыть стыдные места, и её лицо скривилось в немом крике боли.
Арчибальд закатил глаза, покачав головой, переглянулся с Орфой.
— Отойди, — бросил он Трисмегисту, отстраняя его от покойницы. Опустился рядом с ней.
— Ну, ну, чего ты, — тихо спросил после, мягко коснувшись ладонью её щеки. Провёл от кончика дрожащих губ к глазам, собирая навернувшиеся слёзы.
Покойница перевернулась на бок, сжавшись в комок.
— Я тебе поднял едва ли ни самую красивую и кроткую девушку во всём кладбище, и ты умудрился заставить её тебя отшить. Просто великолепно, — заключил юноша, снова смотря на друга. — Следующую могилу будешь искать сам, время у тебя есть: мы тут надолго.