А за рекой бесилось от радости воинство Пекельного. Все, ничем не поможет бог солнца своему избраннику! И Перкунас не гремит, да и не время ему. Литвины ревели медведями, и громче всех в этом диком хоре гремели голоса обоих Медведичей. Теперь-то они отплатят за своё бегство из двух земель! А Бурмила ещё и побалуется человечиной. Голядины с хохотом кричали: «Эй, росы, сдавайтесь! Мы не всех съедим, нам нужны рабы!» Даже деснинские голядины, что с неохотой пошли за Гимбутом, теперь думали только о лёгкой победе и богатой добыче. Что победит, и без труда, никто не сомневался: Чёрный бог войны в небе над ними, и его белый противник не смеет сражаться. Многие уже мечтали как о самой большой награде о том, чтобы заслужить в бою право отведать мяса пришельцев.
Гимбут с Радвилой самодовольно улыбались. Они помнили сказанное Визунасом: Пекельный даст власть над лесом достойному — тому, кто уничтожит пришельцев и их златоволосого царя с его чашей. Каждый из двух был уверен: именно он достоин стать великим царём лесных племён. Нет, в походе они не ссорились. И ещё в начале его договорились: Гимбуту достанется Севера, а Радвиле — нурская земля и Дрегва. Но каждый уже прикидывал, как и когда он избавится от другого.
А среди росов ядовитым нарывом назревала усобица. Саузард, кривя губы в язвительной усмешке, проговорила:
— Вот зачем Огненная Чаша дала нам такого царя — чтобы мы сгорели вместе с ним.
Всеслав резко обернулся к ней:
— А если сгорим, так что? Огненная смерть — самая святая. Из огня душа прямо в Ирий идёт. Или ты, сарматка, такой смерти боишься?
— А зачем всем погибать? — громко и зловеще произнёс Андак. — Одного царя и бросим в огонь вместе с его чашей. Умилостивим Саубарага. Вот он, над нами, и Аорсбараг не смеет биться с ним. Мало будет Чёрному Всаднику — и волхва с царицей следом отправим.
Возмущённая Ларишка схватилась за меч. Саузард с издёвкой взглянула в лицо ей, потом Ардагасту:
— Ну же, царь с царицей! Пожертвуйте собой ради племени росов — и мы с мужем первые почтим ваши души богатыми жертвами.
— Саубараг! Жертву Саубарагу! Спаси племя, царь! — закричали князья — приятели Андака. Они-то не собирались бросаться ради племени в огонь.
Даже среди венедов многие кричали:
— Прогневили мы Чернобога! Откупиться надо жертвой великой!
Дружинники царя сгрудились вокруг него, взялись за оружие. В ответ сторонники Андака выставили копья, готовые силой загнать Ардагаста в огонь. Нестерпимый жар мутил сознание, распалял кровь. Ещё немного, и люди бросятся истреблять друг друга на радость зверью за рекой. Ардагаст взглянул поверх голов на приближающуюся черно-красную стену и вдруг вспомнил поле у стен Таксилы, где такая же огненная стена расступилась перед всадниками Куджулы Калфиза. Расступилась, ибо над ними реяло священное Знамя Солнца, красное с золотым львом. И нёс это знамя Вишвамитра. Сейчас он был рядом — невозмутимый, готовый ко всем, что Кришна-Солнце может послать кшатрию, и сжимал древко знамени — красного с золотым трезубцем, означавшим Солнце на колеснице. Это знамя обычное, не священное. Но у росов есть Колаксаева чаша — застывшее солнечное пламя. Ардагаст протянул руку к волхву:
— Вышата, чашу!
Блеск даждьбожьего золота сразу успокоил многих. Когда же золотой огонь взвился над чашей в руке Солнце-Царя, умолкли даже самые непокорные.
— Гляди, Ардагаст, пекельный огонь может растопить солнечное золото, — предупредил Выплата. — Один конец прохода будешь держать ты с чашей. Другой — мы.
Ардагаст поднял над головой пылающую чашу и меч:
— Сигвульф, Славобор! Ведите пешую рать на людоедов. Ясень! Со своим десятком останешься охранять волхва с волхвиней. Гляди, чтобы ни одна стрела до них не долетела. Все конные — за мной! Даждьбог с нами и Белый Всадник!
И Зореславич погнал коня прямо в бушующее пекло. Не испугался верный конь чернобожьего пламени, не сбросил седока. И дрогнуло перед ним, перед солнечным огнём чаши, перед посланным Выплатой чародейным ветром само пелаю, вызванное на землю жрецом со змеиным именем. Дрогнуло и расступилось. И помчалась конница росов между двух огненных стен. Вслед ей нёсся сильный холодный ветер, сбивая пламя, не давая ему сомкнуться. Волшебство Выплаты было простым, но надёжным: ветер против огня, холод против жары.
За рекой не сразу поняли, что произошло. Решили было, что росы бросились в огонь, лишь бы не сдаваться лесовикам. А потом внималлие князей и их войска отвлекли пешие венеды. Лучники остались на склоне горы — перестреливаться с вражескими лучниками. А остальные, крича во всё горло «Слава! Даждьбог с нами!», скатились вниз по склону, вброд одолели неглубокую Белизну и двинулись через болото, увязая где по колено, где чуть не по пояс. Из болота вылезали чёрные, остроголовые черти, когтистыми лапами хватали пешцев за ноги, валили, тащили в трясину. Люди, вовсю матерясь, рубили и кололи нечистую силу.