— Нет. Сарматы нас сметут. Слишком мало пахарей на Днепре. Но становится всё больше...
Рядом с ханьцем встал суровый на вид старик в одежде хорезмийского жреца-мага. Чёрная, с обильной проседью борода странно сочеталась с голубыми глазами — большими, чистыми, беспокойными.
— Я, Спитама Заратуштра, учил людей одному: выбирать между Тьмой и Светом. Ардагасту приходилось выбирать не раз. Он мог стать наёмником, царьком-разбойником, охотником за рабами, римским наместником. Даже богом, как сулил ему маг Чжу-фанши. А он всякий раз выбирал Свет и Огненную Правду. Потому он теперь всего лишь подручный царь. Но разве мы доверили бы стрелу и дары одному из тех, кем он не стал?
Молчавший до сих пор Абарис обратился к Даждьбогу:
— Светлый бог! Я долго прятал свою стрелу от зла, и всё равно не спрятал. Отдай её Ардагасту. Там, на юге, она нужнее будет.
Шамана поддержал Аристей:
— О Аполлон! Я прошёл с росами от Золотой горы до Белого острова и увидел: они достойны зваться святыми воинами Солнца. Они и все, кого они увлекают за собой. Отдай солнечную стрелу Ардагасту. Да, он не возродит Великой Скифии и не построит Города Солнца. Но это сделают его потомки, если ты дашь им ключ к золотым дарам.
— Некогда Огненная Чаша была рассечена Секирой Богов. Если пещера с дарами откроется хоть ненадолго, не дотянется ли до них рука Тьмы? — озабоченно произнёс Пифагор.
Вышата отцепил от пояса топор со знаком Солнца и Грома и сказал:
— Вот эта Секира. Мы нашли её в Черном Храме в Карпатах и сумели лишить прежней силы. Теперь с ней можно лишь сражаться с духами и вызывать богов.
— А Солнечная Чаша придала-таки вам мудрости, раз вы, воинственные скифы, сами отказались от злой мощи этого оружия, — с удовлетворением проговорил Диоген.
Солнечный бог встал, взял в руки Чашу и стрелу.
— Ардагаст, сын Зореслава, из царского рода сколотов-пахарей, подойди!
С приветственно поднятой рукой, как царь к царю, поднялся Зореславич по семи ступеням трона. Бог протянул ему оба враз запылавших золотым пламенем предмета, и небесный огонь не обжёг рук человека. Светлая, спокойная радость переполняла сердце Ардагаста. Значит, не зря он возмутил покой стольких племён, не зря вёл людей за край света. И кто теперь назовёт этот поход набегом, а их самих — добытчиками? Только тот, чьи глаза не способны различить в свете Солнца свет добра и правды, хотя для этого-вовсе не нужно духовное зрение волхва.
Теперь всем стало заметно, насколько похожи бог и царь. Оба молодые, золотоволосые, с тонкими золотыми усами. Отважные, весёлые и добрые, они внушали к себе у добрых людей не страх, а любовь. А что один могущественнее другого, то ведь всяким могуществом нужно уметь распорядиться. Можно следовать своей прихоти. А можно — той великой и доброй силе, что превыше богов и людей. Силе Огненной Правды.
— Братец Ярила за тебя рад. И сестрица Морана, и отец Сварог с матушкой Ладой. Не ошиблись мы, видно, когда тебя избрали. А дяде Чернобогу сейчас не до тебя: отлёживается после битвы на востоке, а Морана с тётушкой Ягой его выхаживают... Только ты не спеши ни радоваться, ни зазнаваться, — с улыбкой сказал бог.
— Понимаю. Это ведь только начало. Я же все гадючники разворошил от Днепра до Ледяного моря, всё Братство Тьмы разозлил, всех рабов Чернобожьих. А разозлю и разворошу ещё больше! — лихо тряхнул золотыми волосами царь. Потом он протянул богу детский ножик. На простой деревянной рукоятке была выжжена тамга росов. — Вот, не побрезгуй даром. Это ножик моего сына Ардафарна. Я обещал положить его там, где найду золотую стрелу.
— Дар твой для меня ценнее золотого меча. В нём теперь судьба твоего рода. Он ещё вернётся к тому из твоих потомков, кто окажется достоин обрести все три золотых дара.
На Священном острове было шумно и весело. Одни сииртя разделывали туши морских чудовищ, другие готовили пир для войска, вернувшегося с Белого острова. Из добычи, награбленной Андаком и Хан-Хаденготой, благодарные северяне щедро одарили росов и манжар. Особенно довольны были Ардагунда и лучшие из поляниц: им поднесли большие куски шкуры громадной выдры — на шубы. Шаманы во главе с Абарисом колдовали, очищая святилище от скверны, нанесённой Чёрным Быком и его шайкой.
А у края провала стояли Вышата и два эллина.
— Вот теперь, друг Харикл, тебя можно посвящать в Братья Солнца. Ну как, не тянет тебя больше гоняться за самоцветами, золотом, слоновой костью и прочим, из-за чего на юге режут глотки и обманывают? — спросил Хилиарх.