— Аполлоний, ты, помнится, интересовался преданиями о чудовищных народах? Так вот, слушай... — И Аристей рассказал тианийцу о возникшем споре.
Тот, выслушав, улыбнулся:
— Когда я выспрашивал в великом ашраме о шалашеногих, большеголовых и им подобных, мне ответили, что таких людей нет нигде, а тем более в Индии. Посмотрим, что могут сказать по этому поводу мои юные, но способные ученики из Скифии. Сначала ты, Вэрморт.
В Чаше появился юноша в греческой одежде, но лицом — обычный пермяк, простой, добродушный и слегка застенчивый.
— Скифские жрецы, что учили моих предков, говорили: Михр-Гойтосир привёл на Урал арьев, что сражались на колесницах, бронзовым оружием. Они разбили злой и дикий народ — не то людей, не то дэвов, — чьё оружие было из камня и кости. Народ тот не желал ни возделывать землю, ни разводить скот, ни знать Огненную Правду — так ему велели Куль, Йома и лешие с водяными. Не этот ли народ прячется где-то в горах? Там они могли породниться с нечистью: так бывает с теми, кто удаляется от людей.
— Весьма правдоподобно! А что скажешь ты, Иосиф бар-Ноэми из Пантикапея? Помните того отрока, что забавлялся, подчиняя себе души зверей, великанов и диких людей? В недавнем сражении он подчинил нескольких огнедышащих демонов-ифритов и тем задал хлопот их хозяевам, чёрным магам из Аравии.
Пермяк уступил место черноволосому юноше, при виде которого Вышата вздрогнул: так был похож тот на Клавдия Валента, которого волхв знал ещё молодым негодяем Левием бен Гирканом. Но во взгляде Иосифа не было наглости и высокомерия его отца, и улыбка молодого мага была доброй и открытой.
— Рабби Наум из пантикапейского хедера любил пугать нас Гогом из страны Магог, князем росов, мосохов и тубальцев. Всё расписывал, как эти дикие, жестокие и нечистые народы придут с севера, дойдут до самого Ершалаима и будут опустошать и грабить, пока Яхве не поразит их огнём с неба и землетрясением. В то время как раз Андак и его дружина кутили и буянили в Пантикапее.
— Так мы, росы, значит, и есть тот дикий и нечистый народ? — рассмеялся Зореславич.
— Нет. Нашего рабби подвели семьдесят учёных раввинов, что переводили священные книги иудеев на греческий. «Насир-рош» значит «князь-глава», а не «князь росов». А Гог — это Гиг, царь Лидии. Она тоже к северу, только от Иудеи, а не от вас. То пророчество, кстати, не сбылось: Гиг в Палестине не воевал... А ваши люди незнаемые, наверное, какой-то лесной народ, с которым арьи враждовали и сочиняли о нём невесть что. Потом кто-то из эллинов вставил в старый миф Александра вместо Бога Солнца.
В Чаше снова появилось лицо Аполлония.
— Это хорошо, Иосиф, что ты посрамил учёностью семьдесят одного раввина. Но дело обстоит гораздо хуже, чем вы, многоучёные юноши, думаете. Этих страшных народов действительно нет в этом мире. Они обитают в мире подземном. Предки их были людьми, но отвергли человеческие законы, смешались с демонами и в конце концов сами стали нечистью. И такое может случиться с любым народом — в Аиде места хватит. Но оттуда можно и выйти — целой ордой. Скажите, есть ли за теми воротами пещеры или пропасти?
— Да, помнится, там отвесные скалы — на восток и не пройдёшь, — а под них уходит большая пещера, — сказал Аристей.
— Спешите к воротам! Только, боюсь, кузнец и его шайка вас уже опередили. Ещё одно нашествие нечисти, и остановить его некому, кроме вас. Помните, вы — воины Солнца!
Вода в Чаше заволновалась, и лицо Аполлония исчезло. Аристей пересказал по-сарматски сказанное по-гречески главой Братства Солнца и его учениками. Все молчали. Казалось, перед ними разверзлась скрытая до сих пор бездна, со дна которой поднималось что-то древнее, неведомое и грозное, чему вдруг стало тесно в преисподней. Кудым-Медведь хлопнул по столу тяжёлой широкой ладонью:
— Это я мог давно покончить с Корт-Айкой. И должен был! А наши старейшины всё старались с ним поменьше ссориться. Я поведу дружину на север вместе с вами. Что, сынок, справимся с врагами незнаемыми?
— Чего там! — махнул рукой Перя. — Били всяких земных, и подземных побьём. Те же черти и лешие, только целым стадом... Я думаю, не пойти ли нам всем в лодках?
— На конях идти быстрее, а главное — лучше сражаться, особенно если подземная нечисть пешая, — возразил Ардагаст и решительно произнёс: — Выступаем сегодня же! А вы, волхвы, летите духом к воротам.