– Твоё сердце, Райсэн, – с нежностью произнесла Риданис. – В нём бушует ярость Гэргэрэта. Просто ты, каким-то чудесным образом не давал ей выплеснуться. Она может дать огромную силу, но стоит оступиться, потеряться, и она поглотит тебя, превратив в бездушного гэрнита. Так что хорошо подумай, прежде чем воспользуешься ею. Со смертью Гэргэрэта, частичка твоего сердца умрёт, а вместе с ней и ты. Как ты поступишь, решать тебе. Я не стану навязывать тебе мои желания.
– Но как тогда решить? – спросил я в смятении.
– Пройди свой путь. Познай, что для тебя дорого. Обрети смысл жизни, который ищешь. И только после этого поймёшь, стоит ли жертвовать собой ради всех.
В любом случае я должен пройти через это. Так или иначе. Стать героем или обратиться во зло, способное разрушить всё. И если хочу успокоить душу, сердце и разум, то ничего другого не остаётся.
– Как тогда ярость Гэргэрэта проникла в моё сердце?
– Узнаешь, когда встретишь родителей.
– Когда же это произойдёт?! Я устал ждать!
– Всему своё время. Станешь ли ты спасением или гибелью Ардана? Зависит от тебя. Но я верю, что ты выберешь первое, когда осознаешь, ради кого и чего живёшь, – её голос стих.
– Постойте, госпожа Риданис!
– Прощай.
Я проснулся. Небо светлело над верхушками деревьев. Дотлевали, укрытые золой, угли костра и, растворяясь в холодном влажном воздухе, тянулась вверх полупрозрачная струйка дыма. За огнём уже никто не следил, с дороги ощутимо тянуло сыростью и утренней прохладой. Тишь да покой. Только падающие с ветвей деревьев крупные капли, скользили по листьям невысокого кустарника, пропадая в густой посвежевшей за ночь траве.
– Был дождь? – я удивился, так как одежда на мне осталась сухой.
– Ты наконец-то проснулся, – произнёс старший отряда пограничников. – Да, полил, откуда ни возьмись. Только странный он был. Залил всё вокруг, а нас обошёл стороной.
Действительно. Вокруг костра на несколько шагов земля осталась сухой. Госпожа Риданис, вы всё же пролили слёзы. Жаль, что разговор со мной принёс вам столько печали и грусти.
– Гетран, мы уходим. Нам надо продолжить патрулирование и поиски хранителя, нарушившего закон.
– Разве это не делает меня подозреваемым?
– Думаю, это не ты. Тот, кого мы ищем, сошёл с ума – сжёг своих братьев в Алхалласе. А ты совсем не похож на безумного.
– Рад это слышать.
– Что ж, будь здоров, – произнёс он и последовал за отрядом в гущу деревьев.
– Ну как провёл вечер? – послышался позади голос Талгаса, как только отряд полностью скрылся в чаще леса.
– Не плохо, – ответил я и, вздохнув, продолжил. – Не считая того, что поговорил с божеством нашего мира и узнал, что умру, дабы другие жили. Да. Не плохо.
– Судьба достойная героя, – проговорил Талгас и вновь расхохотался. – Что ж, пойдём. Поможем тебе красиво погибнуть в конце пути.
Талгас хлопнул меня по плечу, от чего я пошатнулся, но удержал равновесие.
– Только не вешай нос, – произнёс Талгас. В этот раз его голос прозвучал серьёзно, без издёвок. – Не каждый удостаивается чести поговорить с одним из творцов. Я никогда не слышал голос Великой Тьмы. Но хочу услышать. Ведь она мать всех дарканов.
Я промолчал. Вдруг задену даркана за живое. Одно лишь упоминание имени Райшенис заставляет его забыть о всяких шутках.
Глава 5
Через двадцать дней пути мы оказались в землях королевства Зарас. За всё это время ничего выдающегося не приключилось. На радость никого из преследователей мы так и не встретили. На границе наткнулись на дозорный отряд Зараса. Поговорив с пограничниками, мы разошлись, но они обещали, что будут следить за нами. Правда это была или ложь – не знаю. Возможно, они так сказали, чтобы мы с Талгасом вели себя мирно. В любом случае я не собирался ни с кем драться и привлекать к себе лишнее внимание без веских на то причин.
Талгас подшучивал над моей героической судьбой, пытаясь поднять мне настроение, только легче не становилось. Я утешал себя тем, что это всего лишь начало пути, а в дальнейшем, возможно, многое изменится.
Даркан неизменно исчезал по ночам, оставляя меня одного, а днём возвращался, как ни в чём не бывало. Чем он занимается в это время? Спрашивать бессмысленно – всё равно не ответит. Уверен, что его вполне устраивает то, что я не задаю лишних вопросов.
Постепенно местность стала холмистой, поросшей невысокой травой. Деревья изредка по одному или по несколько попадались то там, то здесь. А вскоре, вдали замаячил частокол стены. Мы приближались к первому поселению на окраине Зараса – к небольшой деревне под названием Ранеф. В памяти возникли картины прошлого года, когда я по делам храма здесь останавливался: маленькое, всего в двадцать дворов, спокойное, мирное и ничем особым не примечательное поселение.
– Тебе повезло, кстати говоря, – произнёс Талгас, едва мы достигли ворот деревни.
– Ты о чём? – подозрительно уставился я на даркана.
– А ты не чувствуешь? Я вижу, как колеблется твоя аура тьмы. Сосредоточься. Почувствуй.
Я прислушался к себе. Поможет? Ничего необычного. Всё так же, как и всегда.
– Нет, не чувствую. Даже колебания моей ауры.
Талгас вздохнул:
– Тогда придётся потренировать и твою голову, чтоб до тебя сразу всё доходило.
Он задумчиво почесал кулак и, заметив мой озлобленный взгляд, расхохотался.
– Но надеюсь, что до этого не дойдёт, – ухмыльнувшись, добавил даркан. – Ладно, идём. Побуду твоим проводником на время.
– Зачем? – недоумённо спросил я. Куда он собрался меня проводить?
– Увидишь.
Его манера говорить загадками и сыпать неопределённостями начинает раздражать!
Солдаты остановили нас у ворот. Расспросив о намерениях, пропустили. А тут, как год и назад, тихо. Потому оставалось только гадать, зачем в Ранефе нужен гарнизон. В деревне стражникам делать нечего: разве, что следить за порядком, да и здесь особых хлопот не наблюдалось.
– Талгас.
– Чего тебе?
– Ты обещал, что обучишь меня.
– Конечно.
– Когда?
– Не знаю. Наверно тогда, когда придёт время.
– Все вы такие: что госпожа Риданис, что Адари, что ты. Вы сговорились говорить загадками?
– Сговорились? С Адари ещё возможно. Но с повелительницей стихий?! Парень, ты в своём уме? – вновь прогремел уже порядком надоевший смех даркана.
Все одноэтажные, с соломенными крышами, дома в деревне были сделаны из дерева. Местные, стоило нам оказаться рядом, отвлекались от дел и с интересом разглядывали незнакомцев. Детишки в ужасе прятались, когда Талгас, подшучивая надо мной, громогласно хохотал. А ведь никто даже и представить не мог, что этот здоровяк – даркан.
– Так куда ты меня ведёшь?
– А ты ещё не понял? – проговорил Талгас, вздохнув.
– Вот потому-то я и уточняю! – злобно сверкнув глазами, процедил я сквозь зубы.
– Чем дальше идём, тем сильнее колеблется твоя аура, – ответил он, пожав плечами. – Почувствуй!
Я остановился, вновь закрыл глаза, обратившись в чувство. Где-то на краю сознания ощутил слабый всполох силы тьмы. И тут же по телу пробежала дрожь. Я открыл глаза и словно каким-то иным зрением увидел тот самый всполох. Идём значит туда.
– Признаю, – проговорил даркан, зашагав за мной следом. – Ты всё же иногда что-то можешь.
Он вновь расхохотался. Как же я хочу его придушить!
– Затих бы ты уже, хохотун!
– Хохотун? Так мило меня ещё никто не называл! – позади вновь раздался смех даркана.
Ещё немного и я потеряю терпение!
Мы оказались перед дверями в таверну. Об этом свидетельствовала настенная вывеска, вырезанная из дерева в форме бочки. Заведение, в отличие от обычных домов в деревне, было двухэтажным.
Всполох, всё ещё, был там, если иное зрение меня не обманывает. Недолго думая, мы с Талгасом вошли внутрь. Таверна отличалась от тех, что в Алхалласе. Вокруг всё сияло чистотой и ухоженностью. Люди тихо сидели на скамьях за деревянными столами и что-то меж собой обсуждали. В столичной таверне, напротив, весь воздух обычно пропитан запахом хмельного бароса, да и постоянно кто-то, по-пьяни, кого-то избивает. Если в Дэрионской столице в таверну заходили плотно поесть, выпить, повеселиться и подраться – ну, как уж без этого, то здесь люди отдыхали от повседневной работы.