— Только советую скрыть свои татуировки для вашей и моей безопасности, — добавил трактирщик.
Мы, не сговариваясь, последовали совету старика и натянули на головы капюшоны. Отойдя от стойки, уселись возле стоявшего у окна стола. И света больше, и видно, что творится снаружи.
«Чего это он боится?»
«Вот сейчас покончит с нашими делами, тогда и поговорим с ним более обстоятельно», — ответил я.
Мы просидели в тишине довольно долго, наслаждаясь пусть и временным, но покоем. Теперь можно подумать, как скрывать ауру от Талгаса. И, если придётся, не только от него. Хотя, ума не приложу, как этому научиться — тьма до сих пор остаётся для меня недоступной. Будь то сокрытие ауры, тёмное внушение или создание собственной ваирагической атаки тьмой — всё равно не понимаю, как это освоить. Единственное, что мне сейчас доступно, — это чёрный огонь — связка тёмной и стихийной ваирагии и тёмная ярость, которую я открыл в себе благодаря издёвкам Талгаса.
«Попробуй сделать ауру света ярче и ею приглушить тёмную ауру», — посоветовал Трено.
«А это мысль, — согласился я. — Может, и сработает».
Я сосредоточился на ауре. Тьма вокруг меня, испустив во все стороны невидимые чёрные щупальца, пульсировала, словно живая. А мой свет был внутри неё. Переключив внимание с тёмной ауры на светлую, начал постепенно насыщать её силой пространства. Потоки оной потянулись ко мне.
«Не перестарайся, — предупредил Трено. В его мыслях звучала усмешка. — Вдруг враги нагрянут, а мы окажемся не в силах колдовать».
Шутки шутками, а он прав. Я ослабил нагнетание потоков силы из пространства в ауру. Теперь она сияла ярче, почти полностью перекрывая собой тьму, — кончики её щупалец иногда выскакивали за пределы света.
Дверь таверны со скрипом отворилась, пропуская внутрь морозный воздух и посетительницу. Что нашло на моих старых знакомых? Они все по одному решили меня навестить?
Каная, не снимая плаща и капюшона, прошла мимо пустых столов, уселась рядом и недовольно поморщилась. Что это с ней?
— Давно не виделись, — начал я вместо приветствия. — Знакомься, Трено. Это Каная — наш заклятый союзник.
— Ты светишься, как яркий пожар в ночи, — не обращая внимания на язвительные слова, прошипела дарканша. — Будь добр, приглуши свой свет, на тебя больно смотреть.
— Прости, — я усмехнулся, но сделал так, как она просила.
— Так-то лучше, — дарканша расслабилась и откинулась на спинку стула.
Подошёл трактирщик с подносом и сходу начал ворчать:
— Вы заказывали завтрак на двоих. За третьего придётся доплатить.
— Спокойно, старик, — пропела дарканша. — Я не голодна и скоро уйду.
Тот поставил поднос на стол и со словами «ходют тут всякие» удалился.
— Ты получше места найти не мог? — поинтересовалась дарканша.
— Уж какое есть. Выбирать не приходится, когда нужен отдых. Но это не важно. Ты солгала мне, — сказал я это спокойно, не чувствуя ни обиды на союзницу, ни сожаления о её действиях. — Ведь ты на самом деле не подчиняешься королеве. Талгас мне всё рассказал. Поэтому ты могла спокойно помочь мне в бою против Хадея, не опасаясь, что в Райноре узнают о заговоре.
Дарканша пожала плечами.
— Не хочешь объясниться?
— Зачем? Ты сам прекрасно справился с гэрнитом. Разве это не замечательно?
— Зирани могла погибнуть!
— Но не погибла же.
Я чуть было не сорвался, но вовремя вспомнил уроки Талгаса. Хохотун тоже не стал помогать в бою против Шаан. Я, Зирани и Дэнджен могли тогда погибнуть, но выжили. А я повёл себя, как всегда, словно малое дитя, и взъелся на Талгаса. Со стороны всё смотрелось глупо — будто я сожалел о том, что выжил. И сейчас я чуть было не совершил ту же ошибку.
— Да, Каная, прости. Ты права.
— А ты помудрел с нашей последней встречи, — дарканша еле слышно усмехнулась. — Вы ешьте, не отвлекайтесь на меня. Я пока посижу, подумаю в тишине.
С этими словами она поднялась. Мягко, как кошка, зашагала в дальний угол и устроилась за одним из пустых столов.
Хозяин, хоть и ворчун, но на завтрак не скупился: нарезанное тонкими ломтиками прожаренное кабанье мясо щекотало ноздри сочным ароматом, от пары больших деревянных кружек исходил тонкий хмельной запах бароса. К основному блюду также прилагались добрый кусок белого сыра, чёрный хлеб и сушёные засоленные грибы.
Теперь, когда нас никто и ничто не отвлекало, мы с удовольствием принялись за трапезу. Набив живот, я расслабился. Можно и барос потихонечку попивать да жизнью наслаждаться. Всё-таки в тепле и в сытости это делать куда приятнее, чем на лютом морозе бережливо расходуя съестные припасы. К тому же постоянно питаться сухарями и копчёным мясом в дороге радости не прибавляет.