«Она уже не краснеет, Трено», — ответил я, но всё же последовал совету друга.
— Ты что-то хотела? — уставившись на гостью, спросил я.
— Уже ничего! — огрызнулась та.
— Тогда закрой, пожалуйста, дверь. С той стороны. Мы, как видишь, заняты.
— Придурок!
Дверь за ней громко хлопнула так, что стены затряслись.
«Зачем нужно было её злить?»
«Проверял на эмоциональную устойчивость».
Трено фыркнул, брызнув сотней мелких капель.
«И каков приговор?»
«Зазнавшаяся и много о себе воображающая дурочка. Прямо как я в начале пути».
Зиалец не выдержал и рассмеялся. Я улыбнулся, вспомнив, как в былые времена Талгас издевался надо мной. Специально злил, чтобы я в итоге обуздал эмоции.
«Значит, она нам подходит», — Трено вновь хохотнул.
«Посмотрим».
Придурок! Придурок! Придурок!!!
Что он себе позволяет? Судьба? Какая, в задницу, судьба? Мияра, сжав кулачки, протопала по коридору, вошла к себе и, что есть силы, хлопнула дверью. Этот хранитель её взбесил! И ещё имел наглость предстать пред ней в обнажённом виде! А какое у него красивое мускулистое тело. Стоять! Девушка тряхнула головой. Не об этом нужно думать.
Отцепив от пояса колчан со стрелами, она положила его на стол. Туда же отправился лук. Стянув сапоги, бросила их к дальней стене и рухнула на кровать, зарывшись лицом в подушку. Нет, рыдать она не стала и даже не собиралась. Просто Мияре хотелось остыть, отпустить бурлившие чувства, ибо к дяде надо спускаться с холодной головой. А то начнёт думать невесть что. Однако перед глазами вновь встал образ обнажённого хранителя, сильное тело которого блестело на свету из-за покрывавшей тело влаги. Сейчас охотница могла вспомнить всё до последней мелочи.
— Придурок! — прошипела девушка и в сердцах ударила кулаком по подушке.
Она перевернулась на спину и, глядя в дощатый потолок, шумно выдохнула. Зов, идущий от хранителя, никуда не делся.
— Да чтоб тебя! — Мияра схватилась за голову.
Резко поднялась, сев на кровати.
— Так никуда не годится. Надо успокоиться.
Закрыв глаза, она стала вспоминать, как двигалась по лесу в поисках добычи. Как размеренно дышала, как осторожно кралась, вслушиваясь в тишину и подмечая любые звуки.
Это помогло. Хоть зов и не исчез, продолжая настойчиво пробиваться к ней, но воспоминания помогли успокоиться. Мияра открыла глаза и вздохнула полной грудью.
Теперь надо бы переодеться и можно спускаться к дяде. А то старик опять будет ворчать.
Когда мы с Трено проснулись, Хелат и Садат клонились к горизонту. Скупой свет, льющийся из единственного небольшого оконца, явственно об этом говорил. Зиалец уже был на ногах и облачался. Я последовал его примеру. Встав с кровати, потянулся до приятного хруста в позвонках и суставах, потом, слегка размявшись, принялся одеваться.
«Надо уходить», — заявил я.
«Ты же собирался только завтра».
«Я не знаю, скроет ли от Талгаса тьму перекрытие аурой света. Если он нагрянет в деревню, то разнесёт тут всё. Нам это нужно? Да и к тому же, не стоит забывать о чёрных».
«Взять бы одного из них в плен да поговорить по душам», — размечтался Трено.
Я ухмыльнулся и накинул на плечи дорожный плащ. Натянув на голову капюшон, толкнул дверь и вышел из комнаты.
Таверна по-прежнему пустовала. Почти, если не считать тройку мужичков, сидевших за одним столом и попивавших барос. Они громко разговаривали. Да и знакомая девчонка тоже тут была — одетая в простое платье, с серым платком на голове — орудовала метлой, убирая оставленный прежними посетителями мусор.
Правильно, девочка. Занимайся лучше безопасным делом. Ни к чему тебе соваться вместе с нами в пекло. Авось, и проживёшь спокойную да мирную жизнь. Выйдешь замуж, родишь детишек, будешь с ними нянчиться. Главное, чтобы мы справились с нашей миссией, тогда точно всё у тебя будет хорошо.
Трено, отойдя от меня, уселся за нашим прежним местом. Я подошёл к стойке и спокойно, не повышая голоса, произнёс:
— Хозяин, планы изменились. Мы покинем тебя сразу же, как только поедим. Давай чего-нибудь лёгкого: овощную похлёбку свари и будет достаточно.
Старик безмолвно кивнул.
— Наши припасы готовы?
— Да, уважаемый тэл, — шепнул хозяин.