С первого же дня меня все стали называть Ардо. Я до сих пор не знаю, почему именно Ардо, что это значит, но это и не важно. Ардо... Звучит красиво и как-то по графски. Граф Ардо Кузьмин. А, как вам? Мои братья из подвала бы точно это оценили. Сначала смеялись бы до слез, но потом точно оценили.
На самом настоящем деле, братьями я их называл потому что мы жили в одном подвале, ели вместе из одного мусорного бака, спали вместе на одной картонке. Они, когда я был очень маленький, подобрали меня на дороге, когда машины старательно пытались отправить меня в собачий рай. И я бы им был благодарен тогда, потому что так я быстрее бы встретился со своей мамой...
Маму я почти совсем не помню. Помню только что она была очень теплая и ее молоко было самым вкусным. Мы жили в какой-то пещере, но потом она ушла и не вернулась. Я ждал ее два солнца и пошел искать. Тогда я впервые открыл для себя этот большой мир! Я бродил среди деревьев, скулил, звал... Мне было совсем не страшно, в моей маленькой голове было только одно: найти маму, прижаться к ней покрепче и уснуть. Усталости и голода я не чувствовал, чувствовал только острое желание найти маму. Тогда меня и нашли братья, когда я выполз из лесополосы на дорогу.
Сейчас, став старше, я понимаю, что мама умерла. Может ее сбил автомобиль или она съела что-то отравленное, а может и еще что-то... Но я знаю точно: она никогда бы меня не бросила! Никогда и ни за что. И сейчас, спустя несколько человеческих месяцев (я до сих пор не понимаю, зачем считать дни, месяцы и годы, но люди зачем-то это делают), я также сильно тоскую по маме. Но не каждую секунду, как это было раньше, а когда выдаются свободные. Потому что я очень занятой Ардо, я всегда занят собачьими делами: позволяю себя чесать, прыгать, бегать, грызть какую-нибудь палку или спать. Вот спать - это мое самое важное дело, которое я выполняю с превеликим удовольствием.
Забыл сказать, что теперь меня кормят и мне не нужно рыться в баке и искать еду. Кормят вкусно, не сосисками, потому что я их терпеть не могу. И даже если у меня отберут всю еду на свете, никаких сосисок я пасть не возьму, уж извольте.
Когда Александр Александрович с Еленой Петровной разрешили Юле оставить меня дома, я тогда еще не понимал, что вытянул счастливый лотерейный билет. Мне тогда казалось, что они меня все равно съедят, как в той стране. Да как же называется эта страна?.. Ну да ладно, потом посмотрю по интернету. На самом деле это была шутка, ну по какому интернету я посмотрю, я же собака и у меня лапы! Вот такой из меня шутник.
Первое время я жил в большом доме вместе со всей семьей. Но потом мне построили свой дом, маленький. Помню, что тогда я жутко обиделся на них. Ну как это так?! Подобрали, значит, меня, умыли, накормили, играют каждый день, спать мешают и тут на тебе! Переселили! Если бы существовал собачий суд по разрешению конфликтов собак и людей, я бы точно на них пожаловался. Честное слово.
Ну так вот, я стал жить в своем доме. Сначала без крыши с простой фанеркой вместо нее, но потом, ближе к зиме, Александр Александрович сколотил мне большую треугольную крышу. Мой дом чем-то напоминал их, хоть и был маленький и пустой. Но я очень быстро привык к нему, полюбил и иногда, если честно, отказывался выходить кушать. Пускай сами принесут еду, мне так хорошо и тепло тут, поэтому вот так.
Вся наша большая семья жила за городом. Ну то есть в черте города (эту фразу я запомнил, потому что Александр Александрович часто ее повторял, когда говорил по телефону). У нас был большой огород, где можно было вдоволь бегать и играть. Иногда когда Юля приходила домой из школы, перед тем как сесть за уроки, она со мой играла: она брала палочку и я за ней гонялся. Ох какая интересная эта игра, столько радости и смеха было.
Так и проходили мои дни. Я рос, набирался сил и храбрости. По-прежнему жил в своем доме, который Елена Петровна назвала конурой (странное слово).
Но тут случилось то, чего никогда не должно было случиться...