– Ну, полно тебе! – остановила его знахарка. – Чего раскис, как девица красная? Снимай шинель и рубаху, управимся с твоим животом и без запчастей. Лихо оно и есть лихо, извести его надобно обязательно.
Прапорщик торопливо скинул шинель, китель и рубашку и принялся стаскивать с себя майку. Старуха пошла к дымящемуся котлу и смочила в нём тряпицу.
– На вот, протри живот, – она протянула тряпку Фёдору, – да смотри, тщательнее три!
Пока мужчина старательно выполнял её указание, Полина Федосеевна смешивала в бутылке из-под уксуса какие-то травы и жидкости, тщательно выверяя пропорции. Наконец, сочтя смесь собранной, она зачерпнула деревянной ложкой варево из котла и добавила в бутылку. Тщательно встряхнув содержимое, она достала гранёный стакан и наполнила его наполовину.
– Пей! – Старуха протянула стакан прапорщику: – Залпом пей, как водку пьёшь!
Фёдор подчинился, и знахарка, закрыв глаза, вновь замерла около него.
– Вот и молодец, – похвалила она гостя спустя несколько мгновений, – отвадил нечисть. Иди, Феденька, служи покуда. И если вдруг худо себя почувствуешь али в лес потянет, сразу ко мне возвращайся!
– Спасибо, Полина Федосеевна! – Прапорщик облегчённо выдохнул. – И вправду полегчало! – Он принялся одеваться. – Спасибо большое! – Он повеселел на глазах. – Можно, я вечером супругу к вам приведу? Заодно и забор починю. А там, глядишь, и машиной вашей займёмся!
– Приводи, Феденька, приводи, – закивала знахарка, – отчего ж не привести. Помогу, чем смогу, а сейчас мне прибраться бы…
– Да-да, Полина Федосеевна, – спохватился прапорщик, – уже ухожу! – Он закончил одеваться и, на ходу застегивая шинель, заторопился к выходу. – До свидания! До вечера!
– До вечера, Феденька, – ответила старуха, затворяя за ним дверь.
С минуту старая знахарка стояла неподвижно. То, что Фёдор уже не придёт, она знала наверняка. Зло вцепилось в него намертво, и вырвать человека из его когтей ей не под силу. К вечеру Фёдор успокоится, а завтра утром его жена проснётся в пустой постели и не найдёт мужа нигде. Да только недолго ей горевать придётся. Через день-другой и сама она уйдёт в лес, и дети уйдут… И не помешать этому никак. Эх, вот если бы Федька пришёл к ней раньше, когда у него на животе ещё не было нечистого знака! Тогда она смогла бы. А теперь уже поздно.
Полина Федосеевна сокрушённо покачала головой. «Надо что-то делать, необходимо найти лекарство против этой зловещей заразы. Наверняка можно приготовить отвар, который сможет отвадить жёлтую нечисть. Нужные травы собрать надобно. И травы такие есть, и она даже знает, где именно. В тайгу надо идти за ними. В тайгу, на болото, что за ельником, где Петрович нашёл свой камень. Точно. Именно туда. В тайгу. Там искать, и как можно скорее, это очень важно. Скорее в тайгу! В тайгу?!»
Старая знахарка вздрогнула от своих мыслей. Мгновение она прислушивалась к чему-то и принялась быстро расстёгивать на себе телогрейку. Торопливо распахнув её полы, Полина Федосеевна обнажила живот под целым ворохом кофт и блузок, после чего схватила с полки старый затёртый фонарь и осветила кожу. Луч фонаря, пробиваясь сквозь мутное исцарапанное стекло, растёкся по телу, освещая жидкую россыпь маленьких жёлтых точек. Пару секунд старуха разглядывала сыпь, после чего выключила фонарь и неторопливо, аккуратно привела себя в порядок. Затем она открыла входную дверь и вышла из полумрака избы на залитое солнцем крыльцо, жмурясь от яркого света.
– Валера! – позвала она внука. – Поди сюда, хозяин!
Мальчуган уже очистил от снега развалившийся «газик» и теперь лежал где-то под ним, ковыряясь в механическом чреве, похожем на ржавый металлический лом. Услышав голос Полины Федосеевны, мальчонка нехотя вылез из-под машины.
– Что стряслось? – степенно ответствовал он, подходя к бабке.
– Дай-ка я тебя посмотрю! – Знахарка быстро расстёгивала на нём одежду. – Не захворал ли?