— Да, ты такая. Такая скучная, — она отправила печенье в рот. На лбу у неё появились морщинки. Она сжала губы.
— Что-то не так? — спросила я с невинной улыбкой.
Эйрилин смотрела на меня, выпучив глаза, её кожа покрылась испариной. Выражение её лица было бесценным.
— О, да, кажется, я забыла упомянуть, что попросила Сиерру испечь это печенье с солью вместо сахара, специально для тебя, — сообщила я ей.
Эйрилин выплюнула печенье в салфетку.
— Видишь? Я по-прежнему знаю, как веселиться и разыгрывать людей, — весело сказала я ей.
Эйрилин посмотрела на меня, потеряв дар речи. Затем она вдруг начала смеяться.
— Молодец, кузина, — сказала она, похлопав меня по спине. — Мне пора.
Она бросилась к чаше с пуншем и осушила шесть чашек ярко-красного напитка подряд. Тем временем я подошла к своим приятелям из Небесной Армии.
— Итак, ребята, — сказала я. — Похоже, всё, о чём вам теперь придётся беспокоиться — это обычные боги, демоны и прочие социопаты.
— Я не согласен с тем, что меня так называют, — сказал Фарис, вмешиваясь в наш разговор.
Я вздохнула. Я же знала, что сначала нужно было проверить, нет ли любопытных, подслушивающих богов.
— Тебе не нравится, когда тебя называют как? — спросила я у него. — Социопатом?
— Обычным, — сказал он мне. — Я бог. Я не обычный. Я выдающийся.
— Да, это так, — сказала Грейс, и её глаза заблестели. — Выдающаяся заноза в заднице.
Фарис выглядел так, будто собирался поджечь её, но Грейс отвлекла его, рассказав о повестке дня следующего заседания совета. Затем они ушли вместе, чтобы поссориться из-за этого.
— Не думаю, что я когда-нибудь к этому привыкну, — прокомментировал Октавиан.
— К тому, что боги и демоны работают вместе? — спросила его Арабелла.
— К тому, что родители Леды флиртуют друг с другом, — Октавиан улыбнулся мне.
— Да, тут я тебя поддержу, — согласилась я.
— Кстати, о публичных проявлениях любви, — Панч кивнул в сторону Стэша, который как раз проходил мимо нас, обнимая Джин за плечи.
— О, они даже угощают друг друга кексами! — сказал Октавиан, возможно, слишком громко.
Стэш и Джин повернулись и направились прямо к нам. Тесса и Калли со своими парнями не отставали.
— Привет, Леда, — поприветствовала меня Тесса. — Ты можешь помочь мне убедить Люциана попробовать подняться на большую стену скалолазания?
— Я думала, ты устроила стену скалолазания для детей на вечеринке, — сказала я.
— Это занятие интересно для всех возрастов, — Тесса улыбнулась своему парню.
— Я не солдат и не варвар, — сухо сказал Санфайр. — Я мыслитель.
— Да, и я люблю тебя за это, Люциан, — сказала Тесса беззаботным тоном, — но я очень хочу заняться с тобой сексом в заколдованном лесу на вершине той стены, так что давай.
— О, очень хорошо, — согласился он, немного успокоившись. — Но только потому, что я люблю деревья.
Смеясь, Тесса потянула его за руку и повела к стене для скалолазания. Он смотрел на неё так, словно она была центром его вселенной.
— Он по уши влюблён в неё, — сказала Калли, наблюдая за ними.
— Конечно, влюблён, — ответила я. — Это же Тесса. Она может охмурить любого мужчину.
— На самом деле, я думаю, что на этот раз она сама охмурилась.
— Да, — согласилась я. — Она правда изменилась, — я перевела взгляд с неё на генерала Сильверстара. — Итак?
— Итак? — повторил генерал Сильверстар.
— Я была очень занята, поэтому у меня не хватало времени на это, — сказала я, — но этот разговор давно должен был состояться.
— Какой разговор? — спросил он.
— Я считаю, что сделать это — мой долг, как чрезмерно заботливой приёмной дочери Калли, — я поймала его взгляд на себе и, когда заговорила снова, заговорила своим ангельским голоском. — Каковы ваши намерения в отношении моей матери, генерал Сильверстар?
Калли хлопнула себя по лицу.
— Тебе это очень нравится, не так ли?
— Безусловно, — сказала я ей, ухмыляясь. — Приятно поменяться местами, не так ли?
— Хватит с тебя уже меняться местами, Леда, — предупредила меня Калли.
Я показала ей язык. Затем перевела серьёзный взгляд на генерала Сильверстара.
— Ну?
— Ты не обязан отвечать ей, — сказала ему Калли. — Леде просто нравится мучить нас. Ей нравится быть неуместной.
— Напротив, Каллиста, я нахожу этот разговор совершенно уместным в нашей ситуации, — сказал он спокойно, как будто я вовсе не задела его за живое, ни в прямом, ни в переносном смысле.