— А если кто-то войдет… как я без стука… — прошептала я, стараясь не застонать от его ласки, ощущая, как его прикосновения заставляют мое сердце биться быстрее.
— Значит, не кричи, чтобы не прибежали спасать, — тихо засмеялся он, его голос звучал как шепот во мраке, наполняя воздух напряжением и возбуждением.
Запрокинув голову, открывая шею и позволяя покрывать ее поцелуями, я чувствовала, как его губы окутывают меня волнующим теплом, а его пальцы, играя под моим платьем, вызывали дрожь на моей коже. Мои бедра уже непроизвольно двигались навстречу его руке, отвечая на нежные движения.
Спускаясь все ниже по моей груди, он опустился на пол и присел, закинув мою ногу себе на плечо. С наглой ухмылкой он резко придвинул меня за бедра к себе на край стола. Я втянула воздух и запрокинула голову назад, от первого касания его языка, его нежные, неторопливые круговые движения сводили меня с ума. Едва удерживаясь, чтобы не упасть спиной на стол, я жадно хватала ртом воздух, стараясь громко не застонать, но всё же проиграла себе, ощутив его пальцы внутри. Застонала, зарывшись в его волосы пальцами. Мягко и неторопливо он будто издевался надо мной, одновременно даря такие сладкие ощущения. Я уже дрожала, чувствуя приближение окончания этой пытки, но он внезапно прервался и поднялся, нависнув надо мной. Не понимая, с тихим всхлыпом посмотрела на него, тяжело дыша, чувствуя, как сердце бьется в унисон с его собственным.
— Почему ты… — начала я, но его вопрос затерялся в прикосновениях. Он прикусил мою нижнюю губу, вызывая приятное покалывание.
— Веришь мне? — спросил он.
Я только кивнула, слова застряли в моем горле. Он помог мне спуститься со стола, придерживая за талию. Мои ноги дрожали, но я стояла, чувствуя его поддержку и тепло.
— Повернись, — тихо шепнул он мне на ухо, вызывая дрожь по всему моему телу.
Медленно повернувшись к нему спиной, я снова закрыла глаза, наслаждаясь нежным поцелуем в шею, который заставил меня застонать от удовольствия. Его пальцы, исследуя кожу там, где только что был его язык, вызывали у меня дрожь и желание еще большего прикосновения. Ласка заставила мою спину прогнуться, и мои движения вызвали его довольный тихий хриплый смех у моего уха. Прохладный воздух коснулся моей кожи, когда он отбросил ткань моего платья и прижал меня к себе. Выгнувшись еще сильнее громко застонала, впиваясь пальцами в поверхность стола, не сдерживая своего удовольствия. Он двигался медленно и неторопливо, целуя мою шею, слегка кусая. Я не знала, что доставляло мне больше удовольствия — его движения внутри меня или его хриплое дыхание у моего уха. Этот момент был моментом полного погружения в чувственную экстаз, когда все вокруг переставало существовать, кроме нас двоих.
— Хочу… сильнее… — прошептала я, пересохшими губами, слегка повернув голову к нему. Встретив его улыбку, которая стала моим дурманом, я застонала еще громче, когда он выполнил мое желание. Моя спина выгнулась, и я вскрикнула в тот момент, когда он потянул меня за волосы, двигаясь еще сильнее и резче. Мир вокруг нас просто исчез, и мне стало все равно, войдет кто-то или услышит. Были только мы и наше безумие.
В очередной раз с его резким толчком я закричала и прижалась к его груди. Мое тело пробила дрожь, когда он зарычал и, прикусив кожу на моей шее, сжал меня сильнее руками. Мы стояли, опираясь о стол, тяжело дыша, словно после бешеного танца, поглощенные друг другом в этой страсти.
— Кажется, нас услышало все поместье… — тихо сказала я, и мы вместе начали тихо смеяться. Повернувшись к нему, я нежно поцеловала его. Мужчина прижался лбом к моему лбу, нежно касаясь моего лица. Между нами была такая тонкая грань, разделяющая то, что только что произошло.
— Пусть… знают, что ты моя… — прошептал он.
— Твоя кто? — приподняла я бровь и слегка улыбнулась, пытаясь разгадать его намерения.
Он не ответил, и это заставило меня убрать улыбку и нахмуриться. Почему он промолчал? Отойдя от него, я поправила платье и волосы.
— Пойду приведу себя в порядок… и прогуляюсь, если ты не против… — быстро проговорила я, чувствуя смутное беспокойство внутри.
— Хорошо, — он кивнул, улыбнувшись мне, но что-то в его улыбке заставило меня задуматься.
Глава 16
Спешно взбежав по лестнице, я оказалась в комнате, и сердце мое колотилось так, что казалось, оно может выскочить из груди в любую секунду. Что я вообще ждала услышать? Признания в любви? Эта мысль заставила меня нервно засмеяться самой над собой. Но почему вообще я так волнуюсь из-за этого? Волнение только нарастало. Что я себе надумала? Провела прекрасную ночь, и все было хорошо. Я почувствовала себя желанной и удовлетворенной. Но почему теперь такое чувство разочарования?
— Я дала себе обещание не сближаться ни с кем, не доверять, не верить… И вот я нарушила все, — тихо прошептала я себе. Это был тот момент, когда я осознала, что в своем пути я снова потеряла часть себя.
— Моя работа окончена, — прошептала я, глядя на сумку, которую еще вчера тщательно собирала. В ней не было так уж и много вещей, не так уж и много, но в этой небольшой сумке уместилось все, что мне было нужно.
Сбросив платье и надев свою привычную одежду, я задумалась о том, как мне лучше покинуть поместье. Сначала я подумала о том, чтобы выбраться через окно, но затем передумала. Тихо спустившись по лестнице, находу начала заплетать волосы, укрепляя их шнурком. Мой путь лежал вокруг поместья. Пройдя вдоль стен, я нашла место, где можно было преодолеть ограду. Мне пришлось вскарабкаться, но в конце концов я оказалась на улице
Да, это был побег, но не от кого-то или от чего-то внешнего. Это был побег от самой себя, от своих сомнений, страхов и ограничений. Эмоции бушевали во мне, словно шторм, несущийся через глубины моей души. Я остановилась, переводя дыхание, сознавая, что не могу дольше ускользнуть от этой борьбы. И вдруг осознала: а где еще мне сбросить этот груз эмоций, как не на арене? Там, где каждый удар, каждое движение становятся частью того танца, что позволяет мне выразить свою сущность. Я решительно развернулась и быстрым шагом направилась туда, где разыгрываются настоящие битвы. В этот раз я не буду сражаться, чтобы на мне заработали. В этот раз я буду биться за себя, за свою собственную сущность.
Войдя в небольшую комнату, где проводили записи, я скорее влетела, чем вошла, бросив на стол мешочек с взносом.
— Хочу убить, — без прелюдий произнесла я, заставив худого мужчину болезненно закашляться.
— Кобра… — только и произнес он. Но быстро взяв себя в руки на его лице заиграла гадкая улыбка. — Да, да, да, конечно, — бросил он, сгребая золото и записывая на пергаменте мое прозвище
Так же быстро, как и вошла, я покинула комнату и направилась по лабиринту коридоров к комнате ожидания своей очереди на битву. Внутри меня развернулась борьба: одна часть меня желала уйти отсюда, но другая часть чувствовала, что это место необходимо ей. Потому что здесь, среди этой атмосферы напряженных ожиданий и решительных взглядов, я ощущала себя живой, чувствовала пульс битвы, который звучал громче, чем стук моего собственного сердца. Усевшись на скамью и сцепив руки в замок перед собой, я не прекращала обдумывать все происходящее. Оставаться с вельможей уже не могло быть вариантом: с ним я становилась совсем другой… Впервые в жизни меня это пугало. В его присутствии я забывала о всем, переставала видеть смысл в битвах, но я не имею права забывать… Слишком многое произошло, слишком многое повлияло на меня, на ту, кем я являюсь, чтобы отказываться от самой себя.
С рассеянных размышлений меня вывел громкий звук труб и скандирование моего имени. Несмотря на то что я была подготовлена к этому моменту, каждый раз эта атмосфера наполняла меня волнением. Поднимаясь на арену, я ощущала, как внутри меня пробуждается животное влечение к сражению, поглощая меня целиком. Ступив на песок, меня охватил рев толпы, словно они были голосом самой битвы, взывая к ней, провоцируя ее. Неужели я отвыкла за эти недели от этого? Время исчезло, замедлившись. Я подвигала плечами, чтобы размяться, и достала свои ножи, улыбнувшись противнику, который стоял напротив. Но моя улыбка исчезла, когда я увидела, что из-за его спины вышел второй, его точная копия, близнецы… Это было неожиданно, но я была уверена, что справлюсь. Я выживала, и сейчас тоже выживу.