— Я восхищен тобой, еще с самых первых дней, когда увидел на арене. То, как ты сражаешься. Мне была интересна твоя цель, о которой ты говорила, и теперь я ее понимаю. Я ошибался, думая, что ты хочешь кому-то что-то доказать. Все, за что ты борешься, и есть ты. Непоколебимая и храбрая, даже когда силы не равны, — он замолчал и приблизился еще ближе.
Он был так близко, что его губы почти касались моих. Я уже готова была поддаться, но он вздохнул и прикрыв глаза с легкой улыбкой отстранился. Еще немного постояв у моря, он протянул мне руку.
— Пойдем обратно? — спросил он.
Я молча вложила свою руку в его и последовала за ним. Во мне что-то изменилось. Осталось обдумать и понять, во вред или во благо мне это.
Глава 9
В обычных случаях, чтобы ускорить действие сонного снадобья и заснуть еще быстрее, я предпочитала изнурить свои мысли. Это было особое состояние, когда уже не остается сил сопротивляться сонливости. Так и в эту ночь я стояла у распахнутого окна, вдыхая ночной воздух, пропитанный ароматом цветущих растений из сада. Прохладный ночной ветер ласково играл с моими волосами приятно охлаждая лицо.
Я старалась вытеснить все мысли из головы, но, как обычно в голове крутился целый вихрь. Особенно настойчиво всплывали мысли о вельможе, о нашей прогулке на пляже, о его словах. Было ли всё, что он говорил, правдой? Мне казалось, что в его словах не было лжи или притворства. Я вздохнула и нервно потерла переносицу. Ведь я могла чувствовать притворство на расстоянии. Этот мужчина… Я не то, чтобы верила ему, я хотела ему доверять. Но это не вписывалось в мои планы. Самое опасное для меня было начать добровольно начать верить кому-то.
Выпрямившись и отойдя от окна, я взъерошила свои волосы и подошла к своей сумке, извлекая снадобье и выкручивая пробку. Моментально мой нос засыпал резкими ароматами трав и мяты. Я замерла… Да, это был тот же запах, что и в моем прежнем снадобье, но здесь присутствовали и другие оттенки, намеки на пряности, которые я помнила из вина, выплеснутого в ту ночь, когда я избавилась от нежелательного гостя в спальне вельможи. Странно, что сонное зелье смешивается с вином, если, конечно, это действительно так. Я невольно хмыкнула. Похоже, придется проверить свои догадки и снова навестить Одрэна. Но для этого мне нужно будет и вино, а его я вылила в кусты в ту ночь. Хорошо… Пока я знаю, с чего начать, остальное придет само собой. Если нужно, я ускорю этот процесс сама.
Взяв склянку со снадобьем, я подошла к небольшому столику, где стоял кувшин с водой. Налив воды в чашу и добавив, как сказал лекарь, одну каплю снадобья, я выпила всю воду. С облегченным вздохом опустилась на кровать. Мне просто нужно отдохнуть, надеюсь, это поможет мне избежать беспокойных снов и не увидеть их вовсе.
***
Запах дыма и шум с улицы поселения заставили меня вздрогнуть и вскочить с кровати. В комнате танцевали огненные отблески, проникающие сквозь окно. Я услышала яростные крики мужчин, пронзительные вопли женщин, а смешались они с испуганными ржанием лошадей и криками животных. Всё это сливалось в ужасающий хор. Нет, нет, нет… неужели опять?
Снова я бросилась к дверям, расталкивая их и выбегая на улицу. Почти каждый дом горел, окутанный пламенем, а в воздухе витал запах гари. Везде раздавался лязг оружия и громкий рев мужчин. Одна из испуганных лошадей, панически мчавшаяся куда глаза глядят, чуть не сбила меня с ног. Я дико огляделась вокруг, пытаясь осознать ситуацию.
— Уна! Беги, поселение горит, спасайся, скройся! — дядя внезапно появляется из тени и дыма, схватывая меня за плечи.
— Я могу помочь, я могу сражаться, — быстро отвечаю ему, хотя и сама испытываю панику.
— Милая, отступать никогда не позорно, главное — выжить, — Дядя берет мое лицо в руки и улыбается, его голос прерывается, а с его груди торчит лезвие меча.
— Нет! — закричала я, когда меч вышел из его тела, и он упал на землю. Я падаю рядом с ним, обнимаю, как будто это может помочь. Тянусь к его мечу, но на мою руку наступает нога в тяжелом сапоге. Я рычу, пытаясь вырваться, и, выдернув нож, который всегда носила с собой, вонзаю его в ногу. Слышу ругательства на чужом для меня языке. Мой собственный крик тонет в общем фоне ужаса и шума. Кто-то хватает меня за волосы и тащит в сторону. Я вижу только мелькающие тени и огонь. Везде огонь, и тело дяди в нем.
Нет! Нет! Я не хочу снова это видеть. Темнота окутывает мой разум и сознание, словно непроглядная завеса, сгущающаяся все сильнее.
— Проснись, слышишь, девочка, проснись, — голос доносится будто издалека, едва проникая сквозь густые пласты тьмы.
Мои глаза медленно начинают проясняться, разум вырывается из объятий кошмара. Передо мной обрисовывается картина: мой нож прижат к шее вельможи, который сидит на краю кровати и держит мою руку. Тяжело дышу, глядя в его глаза. Мое тело покрыто липким потом, лицо мокрое от слез, которые, кажется, текли неугомонным потоком. Понимание приходит медленно, но неотвратимо: я все еще в кровати, это был всего лишь сон.
— Ты кричала, — тихо говорит мужчина. — Убери нож. — Его голос звучит как эхо, будто он доносится из другого мира, из бездны сновидений.
Медленно опускаю нож, пытаясь унять дрожь, которая начинает охватывать мое тело. Поспешно вытираю мокрое лицо, но мою руку отводят в сторону. Мужчина медленно поднимает мое лицо за подбородок, чтобы я посмотрела на него, и нежно вытирает мою щеку пальцами.
— Не делай этого… будто я… — выдавливаю слова из себя.
— Ты не слабая, — он прерывает меня, — Что же тебе снилось? — он задает этот вопрос будто сам себе. В его глазах нет той сострадательной нотки, которую я ненавижу всей своей сущностью.
— Не надо мне жалеть… — я пытаюсь отвести взгляд, но он не позволяет мне этого.
— Я только об одном жалею, что не могу избавить тебя от этого.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, словно пытаясь прочитать тайные послания в глубинах чужих глаз. Только сейчас я замечаю, что он одет лишь в тканевые штаны, а я все еще упираюсь в его грудь, когда убрала нож. На смену страху и ужасу, вызванным кошмаром, приходят другие ощущения. Запах его тела и его близость словно окутывают меня мягким покрывалом, дурманящим мои чувства. Его лицо снова так близко, как тогда на пляже.
— Уна… меня зовут Уна, — выдыхаю я ему в губы, словно секрет, который долго хранила внутри себя.
— Уна, — он повторяет мое имя шепотом, обдавая меня горячим дыханием, и в следующее мгновение его губы накрывают мои, словно призывая меня забыть обо всем, кроме этого мгновения.
В бездну все. Хватит лгать себе и пытаться все контролировать. Обнимаю его за шею, отвечая на поцелуй. Нет никакой романтической нежности, мы целуемся будто это наш последний поцелуй, а весь мир вот-вот рухнет. Кусаю его за нижнюю губу, и слышу тихое рычание, как ответ на мой жгучий железный голод. Вжимаюсь в его тело, целуя его безудержно, будто это единственное, что дает мне силы в этом безумии. Он слегка тянет за волосы, и я запрокидываю голову, открывая шею, которую он тут же покрывает поцелуями, чередуя их с легкими укусами. Не могу себя сдержать, и мой стон пронзает воздух.
Уже полностью отдаваясь его рукам, я чувствую, как они исследуют каждый уголок моего тела. Его пальцы впиваются в мои бедра под тонкой тканью ночного платья, словно хотят сжать меня сильнее, чтобы я почувствовала его в каждой клеточке своего существа. Снова его губы на моих, и я забываю о всем, кроме этого мгновения. Я запутываю пальцы в его волосах, царапаю его плечи, когда он сжимает мое бедро сильнее, и я чувствую, что теряю контроль. Но все резко прекращается так же, как и началось. Он отстраняется, тяжело дыша, словно только что вернувшись из самого ада.