Было тихо и грустно. Отчего-то на глаза навернулись слёзы. Наташа заплакала беззвучно, по-детски, вздрагивая всем телом.
Может быть, она впервые осознала происходящее? Что такой вот была её свадьба — а другой, возможно, никогда и не будет? Что медовый месяц, в жизни каждого человека окружённый романтическим ореолом, у неё — Наташи — напоминает эпизод из старого русского водевиля? И уже никогда не будет другим? Что жизнь проходит в суете и клоунаде, всё время подменяемая вечной и никогда не сбывающейся надеждой?
Кто знает, отчего плачет женщина…
Проснулся Гуля от тишины. Объяснить это состояние невозможно — вдруг приснилась стеклянная комната, погружённая в море — странное непрозрачное море, густо-зелёное, похожее на желе. Он ходил по этой стеклянной комнате босиком и даже шагов своих не слышал…
Гуля открыл глаза и тотчас увидел лицо Наташи. Оно лежало совсем рядом, на соседней подушке. Чуть слышно посапывая, Наташа спала.
Гуля долго смотрел на розовую, смятую подушкой Наташину щёку, потом вдруг вскочил, схватил джинсы и метнулся в ванную комнату.
Там он привычно почистил зубы «Флореной», даже не заметив её вкуса.
— К-как я попал в кровать? — заикаясь, спросил он вернувшись.
— Порядочные мужчины в таких случаях женятся, — сказала Наташа. — Поскольку мы с вами уже женаты, я думаю, вам не стоит волноваться!..
Говорила она легко и весело; Гуля никак не мог определить, что это: шутка или хитро задуманная западня? От мысли про западню Гуля сразу вспотел и только сейчас, кажется, впервые задумался о серьёзных опасностях, которые поджидают мужчину на брачном ристалище.
— Вы шутите? — запинаясь, сказал он.
— Нет, — устало сказала Наташа. — Какие уж тут шутки, если я люблю вас с четвёртого класса…
— Меня? С четвёртого класса??!
— Да. Мы учились в одной школе, тридцать четвёртой, только я на пять лет младше. Конечно, вы меня не замечали. Потом вы уехали учиться, я думала: всё пройдет… Но вы вернулись, и ничего не прошло. Я писала вам письма, ждала вас каждое утро на остановке… Но вы никогда меня не замечали…
— Я получал какие-то письма, правда… Я думал, это Саша меня разыгрывает…
— Какой Саша?
— Друг мой… Сашка… Агеев. Он хороший человек… только слишком весёлый… Однажды положил мне в карман живого карпа… У него юмор такой. Но на него нельзя обижаться, он не со зла…
— Тогда я поняла, что затащить вас в ЗАГС можно только под наркозом, — решительно продолжила Наташа. — И придумала историю с ребёнком.
— Значит… ничего этого нет?..
— Нет.
— А… как же нас расписали за три дня?.. Вы сказали, справка из поликлиники помогла…
— Заведующий ЗАГС'ом живёт с нами на одной лестничной площадке! Справку я выдумала для убедительности!
— Если я вас правильно понял… развод… тоже шутка! Вы не собираетесь со мной разводиться?..
— Не собираюсь!
— Интересно… — пробормотал Гуля и замолчал. — Как это вы всё… Вам бы в Генеральном штабе работать… Первая в истории женщина-генерал.
— Не возьмут! — сказала Наташа. — Я специалист по войне полов. Не представляю общественного интереса. Нынче другие войны популярны.
— Так, — вздохнул Гуля. — Войну полов на своём участке фронта вы выиграли. Противник деморализован и пленён.
— Не расстраивайтесь, — сказала Наташа. — Войну полов всегда выигрывают женщины. Благодаря этому и существует человечество.
— Вы в этом уверены?
— Конечно. Все мужчины либо трусы, либо пьяницы, либо бабники. И только полководческий талант, данный женщине природой, заставляет мужчину каждый вечер приходить в один и тот же дом и дважды в месяц приносить туда же зарплату!
— А я кто по-вашему?
— Честно?
— Честно…
— Трус! Это очевидно. Уверяю вас, сударь, через неделю вы меня полюбите!
— А если…
— Исключено! Меня нельзя не полюбить! Кто ещё три раза в день будет повторять вам, что вы самый умный, красивый, талантливый и сильный мужчина на свете? Поначалу это покажется вам забавным, потом вы привыкнете, через неделю — не сможете без этого жить! К счастью для женщин, мужчины ужасно тщеславны! Завтракать пойдём?!
— Пойдём… — сказал Гуля и взглянул на Наташу с каким-то непривычным интересом.
— Боже мой! — вдруг сказала Наташа. — До чего вы… наивны и доверчивы…
Она смотрела прямо ему в глаза, и Гуля прочел на её лице странную смесь жалости и восхищения.
— Вы говорите это, потому что мне нравится быть доверчивым и наивным?! — насмешливо спросил Гуля.