Она помолчала и нежно добавила:
— Берегите себя…
Гуля поёжился. Что может быть подозрительнее ничем не спровоцированной нежности? Осторожно заглянул ей в глаза. Не заметив психических нарушений, Гуля помрачнел ещё больше и неопределённо спросил:
— Я пошёл?
— До вечера, — ласково сказала незнакомка.
Гуля взглянул на часы и опрометью кинулся вниз по лестнице.
Незнакомка стояла на лестничной площадке и с материнской улыбкой смотрела ему вслед. На вид ей можно было дать лет двадцать пять — не больше…
К автобусной остановке можно было выйти напрямик, через газон — большинство жителей дома так и ходило, но Гуля был хорошо воспитан, он помчался по лабиринту асфальтированных дорожек, и, оказавшись на финишном отрезке тротуара, конечно же увидел только хвост отправляющегося автобуса. Что оставалось делать? Гуля вздохнул и остановился у кромки тротуара. Нет худа без добра — теперь он был первым в очереди.
Очередь не заставила себя ждать, несколько минут спустя цепочка заспанных пассажиров выстроилась за его спиной.
Подошёл автобус. Гуля уже занёс ногу над первой ступенькой, как вдруг обнаружил, что за его спиной стоят жен щи ны. Он тут же посторонился, пропуская их вперёд — и недооценил энтузиазм толпы: люди хлынули в автобус, чей-то локоть безжалостно вычеркнул Гулю из претендентов на посадку, — и секунду спустя Гуля стоял на остановке наедине со своей вежливостью, грустно провожая взглядом отходящий автобус.
Интересно отметить при этом, что Гуля ни на что не обижался. Твёрдая уверенность, что с ним — Гулей — только так и надо себя вести, не покидала его даже в тот момент, когда неизвестно кому принадлежавший локоть бесцеремонно вытолкнул его из очереди… Ему даже как будто было стыдно за то, что он кому-то причинил неудобство, обидел ни в чём не повинный локоть…
Целью Гулиного путешествия было современное здание научно-исследовательского института, вознёсшееся к небесам в тихом переулке. Огромный пустой холл был виден через шеренгу стеклянных дверей. Посреди холла размещалась батарея вертушек, которые сторожил небольшой отряд вахтёров в форменных тёмно-синих шинелях. У одной из вертушек образовался небольшой затор, увидев который, Гуля тут же изменил направление движения и входить в холл не стал. Он перешёл на другую сторону улицы и нырнул в телефонную будку.
Электронные часы, светившиеся над входом в здание, показывали пять минут десятого.
Гуля набрал номер.
— Николай Иваныч? — придушённым голосом сказал он в трубку. — Это я, Гуля.
— Ты где? — раздался в трубке голос Николая Ивановича.
— На улице я, — тихо сказал Гуля. — Понимаешь, у меня несчастный случай вышел, опоздал я на пять минут.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил телефонный голос Николая Ивановича.
— На проходной облава, опоздавших записывают…
— Ну так и не ходи! — нервно сказал Николай Иванович. — Поди погуляй! В кино на десять утра завались! Придёшь к обеду!
— Так у меня ж работа…
— Что, нам всем квартальную премию терять из-за твоей работы? — раздражённо сказал Николай Иванович. Смотри, не опоздай с обеда!
— Сейчас в кино детские сеансы… — грустно сказал Гуля.
Николай Иванович рассмеялся:
— Не расстраивайся. Молодец, что позвонил. Коллектив тебя благодарит. Слушай! Тут вот Катерина подсказывает — не хочешь время зря терять, сходи на базар за картошкой.
— У меня авоськи нет.
— Сейчас сбросим!
— Гуленька, ты прелесть! — ворвался в трубку женский голос. — Мы теперь в обед в парикмахерскую завалимся! Значит, запоминай! Мне шесть килограммов, Тане четыре, Катерине пять, Елене Александровне пять, Шурочке три и Николаю Ивановичу четыре — итого двадцать семь килограммов! Донесёшь?!
— Донесу, — неуверенно сказал Гуля.
— Лови авоськи! Мы тебя обнимаем!
— Я вас тоже, — буркнул Гуля и вышел из телефонной будки.
На двенадцатом этаже отворилось окно, в окне появилась женская рука с белым бумажным пакетом.
Рука призывно помахала Гуле, и пакет полетел вниз.
С оглушительным хлопком пакет приклеился к асфальту. Гуля поднял его, повернулся и увидел лицо милиционера.
— Что в пакете? — строго сказал сержант. И укоризненно продолжил. — У кого воруете? У государства воруете!
— Ну что вы, товарищ сержант, разве так воруют? — улыбнулся Гуля и развернул пакет. В пакете лежали шесть нитяных авосек.
Сержант подозрительно их оглядел. Авоськи были заношенные и на предметы, пригодные к краже, не походили.