Печальна судьба неопытного водителя, неожиданно для самого себя оказавшегося за рулём новенькой машины посреди огромного незнакомого города — да ещё такого, как Москва!
Столичные гостиницы были великолепны. Выстроенные по последнему слову техники, они украшали площади и проспекты своими смелыми — или традиционными архитектурными формами. Они поражали воображение провинциала высотой, богатством интерьера, масштабами цен и культурой обслуживания. Они легко и непринуждённо удовлетворяли любой вкус: и самый взыскательный, и самый непритязательный.
У них был только один недостаток — в них никогда не бывало свободных мест!
— Что будем делать? — тревожно спросила Эляна, когда они вышли из очередной — пятой по счёту — гостиницы, в которой не было мест.
— Ничего, — раздражённо сказал Александрас. — Домой поедем.
— Как? — испуганно спросила Эляна.
— Малой скоростью, — сказал Александрас.
— Надо позвонить в Вильнюс… — осторожно сказала Эляна. — Посоветоваться…
— Не надо! — твёрдо сказал Александрас. — Они там все со страху поумирают, если узнают!
Они выехали с автомобильной стоянки гостиницы «Украина» и свернули на Кутузовский проспект.
Перед ними лежала дорога домой, светлая, праздничная, украшенная триумфальной аркой, прямая и манящая.
Сине-белые указатели направлений проплывали над их головами.
«Смоленск — 300 км», «Минск — 695 км», «Вильнюс — 900 км».
К ночи подморозило. Шёл лёгкий новогодний снежок. Дорога была почти пуста. Редкие автомобили проносились мимо — и только навстречу, все торопились домой, никто — из дому.
Безумная карусель предыдущих суток наконец-то закончилась.
Ровно, надёжно, уверенно гудел мотор.
В машине было тепло — сняли верхнюю одежду.
Довольно долго ехали молча.
По обе стороны дороги возникали и исчезали в темноте бензозаправочные станции, посты ГАИ, деревеньки с рождественскими домиками под толстыми снежными крышами.
Александрас вёл машину внимательно, сосредоточенно, осторожно.
Огромные, похожие на сухопутных китов, рефрижераторы ночевали на дорожных стоянках. Иногда под ними горели костры, измазанные перегоревшим маслом шофёры копошились в них с факелами в руках, похожие на чертей из детских сказок. Они пролетали за окнами автомобиля стремительно, мгновенно, взгляд не успевал остановиться на них — запоминался чадящий костёр, чумазые полусогнутые фигуры, огромные резиновые колёса…
— А я думала, ты трус… — неожиданно сказала Эляна.
— Раз в жизни и метла стреляет. Что ж ты выходила замуж за труса? — не без обиды спросил Александрас.
— Значит, сейчас тот самый случай, когда выстрелила метла, — вежливо ответила Эляна.
— Наверно, — сказал Александрас. — А что?
— Не боишься?
— Деваться некуда.
Стрелка указателя скорости неподвижно лежала на отметке семьдесят километров в час.
— Тебе не жалко, — спросила Эляна, — что всё получилось… так…
— Как?
— …Ты хоть немножко колебался… что выбрать: свадьбу или машину?
— Конечно колебался, — сказал Александрас. — Что из этого? Я мог что-нибудь изменить?
— Нет… — сказала Эляна. — Но мне почему-то обидно, что это именно так. А тебе…
— Мне тоже обидно, — спокойно сказал Александрас. — Что я должен делать — плакать? Можно, я начну переживать дома? Я веду машину по довольно опасной дороге. Смотри, как красиво!
За окном проплывала маленькая ледяная площадка, увешанная разноцветными фонариками. Маленькие человеческие фигурки скользили по льду на коньках. Огромный снеговик, поставленный на санки, медленно кружился посреди площадки…
— Если бы телеграмму принесли утром, ты бы уехал до свадьбы? — вдруг спросила Эляна. Она задавала вопросы вежливым вкрадчивым голосом, — будто играя сама с собой в какую-то рискованную, но весёлую игру. Александрас мгновенно «уловил» эту новую интонацию, и хотя игра, казалось, ему даже пришлась по вкусу, он отчего-то мгновенно разозлился.
— Нет, зачем же, — сказал Александрас. — Мне очень нравится ехать ночью, рискуя жизнью, упоительное чувство смертельной опасности — как можно было пропустить такое удовольствие?!