Эляна выпрыгнула из машины, двинулась было следом — и вдруг увидела, как Александрас поднял безвольное тело и потащил его к машине. Неживые руки безвольно болтались, ноги беспомощно волочились по асфальту.
Эляна попятилась и так, спиной, пошла прочь от машины. Остановилась. Поняла, что бежать от этого бессмысленно. Повернулась к машине.
Александрас открыл багажник и затолкал в него тело. Сел в машину.
Эляна долго не могла сдвинуться с места. Потом приблизилась. Открыла дверцу. Села рядом с Александрасом.
Александрас молчал.
— Что теперь будет? — тихо спросила Эляна.
— Какая тебе разница, — сказал Александрас. — В ближайшем городе сойдёшь… Пока нет свидетелей…
Она вздрогнула и жалобно на него посмотрела.
Машина медленно ползла по дороге. Ехали на шумной третьей передаче — из-за шума легко было молчать. Стрелка указателя скорости прочно замерла на отметке тридцати километров в час. Александрас то и дело путал педали, машина дёргалась, мотор глох…
Два километра спустя въехали в рабочий посёлок.
В столовой было шумно, дымно, сидели какие-то люди в старых телогрейках и пили пиво.
Кроме пива, продавались бледно-сиреневый «кофе с молоком» и бутерброды с жёлтым сыром.
Взяли и то, и другое, сели за свободный стол.
Сигаретный дым клубился вокруг белых светильников. Покосившаяся пластмассовая ёлочка стояла на подоконнике. Позади ёлочки чернело запотевшее стекло, покрытое крупными серыми каплями влаги.
Ели молча, с трудом перемалывая зубами затвердевший хлеб.
— Видишь, какая смешная штука жизнь. Только что ты гордилась тем, что тебя никто не унижал, а сейчас начнутся сплошные унижения, допросы, очные ставки. Ты можешь, конечно, избежать всего этого, но разве не большее унижение бросить близкого человека в беде?
— Господи… — она тёрла виски и качалась из стороны в сторону, как пьяная. — Господи… Как всё было красиво… Вчера… позавчера… всю жизнь… Ну почему…
— Наверно чистилище похоже на эту столовую, — вдруг сказал Александрас. — Сиреневый кофе, магический дым, слова любви, звучащие в тумане…
Он поднял голову и насмешливо огляделся. Он был неосторожен, потому что насмешка его была замечена и превратно истолкована окружающими. Четыре не очень трезвых парня с соседнего столика молча уставились на Александраса, взгляды их ясно извещали, что насмешек над собой они не любят.
Александрас ничего не замечал.
Милицейская машина подъехала к столовой, два милиционера легко взбежали на крыльцо, зашли вовнутрь, внимательно оглядели присутствующих…
Эляна вздрогнула, испуганно прижалась к Александрасу.
Милиционеры купили сигареты и уехали.
— Я хочу быть с тобой, — прошептала Эляна. — Что бы ни случилось… Значит, так надо… Значит, в этом был смысл… праздников… музыки… белого платья…
— Одолжи бутерброд! — вдруг сказал Александрасу полупьяный молодой человек с соседнего столика. Подошёл. Задел локтем стакан с кофе. Стакан опрокинулся на Александраса.
— Ах, извини, — сказал молодой человек. И по его ухмылке стало ясно, что стакан он опрокинул сознательно.
Александрас набычился.
— Не отвечай ему, — помертвевшими губами прошептала Эляна. — Умоляю тебя, молчи. Посмотри, кто кругом…
— А кто кругом?! — вдруг громко спросил молодой человек. — Мы кругом! Не нравится? А мы вас сюда не звали!
— Это кто пристаёт к девушке? — мрачно спросил приятель молодого человека и остановился за спиной Александраса. — Он?
— Я ни к кому не пристаю, и оставьте нас в покое! — нервно сказал Александрас и в следующую секунду очутился на полу после оглушительного удара в челюсть.
Эляна схватила со стола тарелку и принялась отчаянно колотить по серой чугунной спине хулигана.
— Пошёл-пошёл, ирод! — возмущённо сказала женщина, с привычной решительностью взяла зачинщика драки за шиворот и повела домой. Три его товарища, тоже под конвоем законных жён, поплелись следом.
— Товарищ лейтенант! — жалобно крикнул зачинщик от дверей. — Можно я на пятнадцать суток останусь?!
— Я тебе останусь, — мрачно пообещала жена. Он вздохнул и шагнул за порог.
— Та-ак, — сказал младший лейтенант милиции, сидевший на служебном стуле позади деревянного барьера. — С этими покончено, теперь займёмся вами. Документы есть?
— Пожалуйста, — сказал Александрас и протянул паспорт.
— Что у нас делаете?
— Домой едем.