— Извините… — сказал Александрас.
— Пожалуйста, — буркнул молодой человек в штатском.
— Мы свободны?
— Подробно опишите обстоятельства нахождения ковра. Что сможете — нарисуйте.
Подпись, дата. Затем свободны.
— Спасибо! — радостно сказал Александрас.
Молодой человек в штатском поморщился и не ответил.
— У вас горячей воды нет?! — весело спросил Александрас.
Молодой человек в штатском пристально посмотрел ему в глаза и сказал:
— Нет.
Александрас понял, что лучше его вопросами не беспокоить.
Полчаса спустя машина с бутылкой на крыше и консервной банкой на заднем капоте катила по шоссе Москва — Минск. Дорога была пустынна. Смеркалось.
Когда крыша прогрелась, бутылку слизнуло ветром, а консервная банка так и осталась — до лучших времён.
Александрас и Эляна молча жевали батоны, каждый — свой. Две бутылки лимонада позвякивали на пустом заднем сидении.
— Далеко ещё? — спросила Эляна.
— Километров пятьсот, — ответил Александрас.
— Это долго?
— Часов десять. Может быть, хочешь поспать?
— Нет уж, поехали.
— Можно на ходу спать. И время быстрей летит.
— Как?
Александрас нагнулся, нажал рычаг Эляниного кресла, откинул спинку.
Эляна примерилась, легла, накрылась дублёнкой. Осмотрелась.
Было удобно.
Она закрыла глаза.
— Интересно… — тихо спросил Александрас. — Неужели ненависть сильнее отвращения? Ты действительно могла целоваться с каким-то незнакомым милиционером, только чтоб разозлить меня?
— А что?.. — не открывая глаз, ответила Эляна. — Он мне нравился…
Лицо её при этом было холодным и отчуждённым.
Александрас внимательно посмотрел на неё, усмехнулся, но продолжать разговор не стал. Эляна глубоко вздохнула и спрятала лицо в воротник дублёнки.
В машине было тепло, уютно — как дома. Тихо играла музыка из радиоприёмника.
Мерно, усыпляюще, спокойно гудел мотор.
За окном уже была ночь.
Зимой темнеет рано, место было глухое, пустынное — ни деревни, ни полустанка, ни огонька — в таких местах ночью быстро теряется ощущение времени, и уже через полчаса перестаёшь понимать: вечер ли за окном? ночь? или раннее утро?
Александрас сосредоточенно вёл машину. За спиной мирно посапывала Эляна.
— Московское время — один час ночи. Работает «Маяк». Передаём праздничный эстрадный концерт! — объявило радио.
Диктор умолк, и Александрас вдруг обнаружил странную тишину, которая встревожила его раньше, чем он успел понять, что произошло.
Машина плавно замедлила ход.
Александрас торопливо надавил на педаль «газа», по привычного рёва двигателя не услышал. Педаль дребезжала и бессмысленно упиралась в резиновый коврик пола.
Машина съехала на обочину — звякнули пустые бутылки из-под лимонада на заднем сидении.
Александрас повернул ключ в замке зажигания. Долго и безрезультатно выл стартёр — раз, другой, третий.
Кругом были ночь и тишина. Горели фары. Сноп света лежал на дороге.
Александрас вышел из машины, поднял крышку капота.
Мотор был чист, красив и мёртв. Александрас для чего-то потрогал рукой проводки, в которых ничего не понимал, отдёрнул руку и растерянно опустил крышку капота.
Снова сел в машину и включил стартёр. Некоторое время спустя стартёр два раза булькнул и умолк.
Фары медленно угасали…
Александрас нервно подёргал ключ в замке зажигания, испуганно огляделся.
Эляна спала…
— Почему так тихо? — неожиданно спросила она совершенно бессонным голосом.
— Машина сломалась, — глухо ответил Александрас.
— А нельзя сделать чуть-чуть потеплее?.. — спросила Эляна.
— Нельзя, — сказал. Александрас. — Печка работает только от двигателя.
— По этой дороге кто-нибудь ездит? — спросила Эляна.
— Наверно, — сказал Александрас.
— Но очень холодно… — жалобно сказала Эляна.
— Одень дублёнку, — хмуро ответил Александрас.
Эляна оделась, села. Поёжилась.
— Ты хотела приключений — пожалуйста, — сказал Александрас.
— Надо что-то делать, не сидеть же так до утра? Вдруг все уже спят и никто не поедет мимо.
— До утра здесь не досидишь… — тихо сказал Александрас. — На улице двадцать градусов мороза. К утру обещали до тридцати.
— Что же делать?
— Подождём. Кто-нибудь же должен проехать!
Они вылезли из машины и тоскливо стали смотреть на дорогу.
— А волков здесь нет? — вдруг спросила Эляна.