ТОНИНО, или ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК АРЕНЫ, уходит, весело размахивая веником. У выхода с арены останавливается, развязно посылает ПАННО воздушный поцелуй.
ТОНИНО. Дуй в Индию, парень, пока не поздно! Не женишься, так хоть согреешься…
ПАННО долго смотрит вслед ТОНИНО. Тот исчезает за массивной деревянной дверью. ПАННО подходит к стене, осторожно ощупывает её. Пытается сдвинуть с места. Дверь надёжно заперта. ПАННО медленно идёт по кругу, пытаясь отыскать хотя бы щель в стене. Безуспешно. Возвращается на середину арены.
Вдалеке слышны последние аккорды парадного марша — похоже, парадный церемониал закончен.
Сдержанный РЁВ ТОЛПЫ, переходящий в шёпот.
ПАННО. Странное ощущение… Зыбкость какая-то… всё дрожит… колеблется… Пустота… только стены реальны… Дерево. Они были деревом — давно, ещё до меня. Живым, тёплым деревом… Может быть, отец и мать знали его… Для них живое дерево — для меня стена… Странное ощущение всё-таки. Или это не мир дрожит? А я? Что это, страх? Я боюсь? Мне нечего бояться. Страх — неизвестность. Мне известно всё. Я мыслю. Я существую. Эй, зачем вы здесь собрались?! Окружили и ждут. Они просто никогда в жизни не видели быка. Живут в городе — это естественно. Пришли, привели детишек — посмотреть, быки теперь большая редкость.
Красный песок арены исчезает, уходят куда-то деревянные стены. Из темноты медленно выплывает к свету МАРИЯ, или ВТОРОЙ ЧЕЛОВЕК АРЕНЫ.
ПАННО. Кто ты?
МАРИЯ. Я женщина. Ты мог бы полюбить женщину?
ПАННО. Это возможно?
МАРИЯ. Почему нет?
ПАННО. Ты пахнешь травой… и листьями детства.
МАРИЯ. Что ты сказал?
ПАННО. Не знаю. Голова кружится.
МАРИЯ. Начинаешь умничать? Этого совсем не нужно. Хочешь меня обнять?
ПАННО. Здесь? Сейчас?
МАРИЯ. А почему бы нет? Миленький мой, люди платили деньги. Должны же мы им что-то показать? Сколько тебе лет?
ПАННО. Четыре года.
МАРИЯ. Фантастика! Такого в моей жизни ещё не было! Иди сюда. Ты меня боишься?
ПАННО. Мне почему-то страшно.
МАРИЯ. Это пройдёт. Когда мне было четыре года, я тоже всего боялась. Я тебе нравлюсь?
ПАННО. Ты смеёшься надо мной. Зачем я тебе нужен…
МАРИЯ. Опять умничаешь. Мужчин нет, кругом одни философы. Боже, как трудно быть женщиной в наше время. Ладно. Умничай. Только не долго.
ПАННО. Ты когда-нибудь была в горах?
МАРИЯ. По-моему, ты слишком издалека заходишь. Давай поближе.
ПАННО. Я хотел рассказать тебе о моей родине…
МАРИЯ. Не понимаю. Кого из нас двоих ты собираешься любить — её или меня?
ПАННО. Если можно… Я бы хотел обеих…
МАРИЯ. А ты шалунишка! Я начинаю тебя бояться. Послушай, хватит умничать на расстоянии. Положи мне руку на спину. Так. Опусти её ниже. Ещё ниже. Ещё ниже. Прекрасно. Как ты себя чувствуешь? Тебе ещё хочется умничать?!
ПАННО. Я… не знаю. Кажется… нет…
МАРИЯ. А чего тебе хочется? Говори быстрей!
ПАННО. Хочется… петь.
МАРИЯ. Че-го?
ПАННО. Петь. Но я не умею.
МАРИЯ. А больше тебе ничего не хочется?
ПАННО. Хочется…
МАРИЯ. Чего?
ПАННО. Не скажу. Ты будешь смеяться.
МАРИЯ. Ну, скажи! Ну, будь лапочкой. Чего тебе хочется, миленький?
ПАННО. Летать. Стать птицей и летать.
МАРИЯ. Так. Так значит, современная молодёжь разговаривает с женщинами.
ПАННО. Я не хотел тебя обидеть. Ты мне очень нравишься. Что-то странное творится со мной. Мне хочется тебя погладить.
МАРИЯ. Наконец-то!
ПАННО. Я не сделаю тебе больно? Ты такая нежная, а я… что я видел в горах…
МАРИЯ. Поцелуй меня… (Панчо целует Марию) Ого! Если останешься жить, запиши мой телефон. По утрам я всегда дома…
Грохочет марш. Вспыхивает арена. Стремительно выбегает на неё ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Он возбуждён — это возбуждение актёра. Глаза горят, на лбу бусинки пота. Вдохновение источают губы.
ЧЕЛОВЕК С МИКРОФОНОМ. Дамы и господа! Уважаемая публика! Это дитя природы не знает, что такое воля человека. Посмотрите, как он надменно, самоуверенно смотрит на нас. Он презирает нас всех! (Смех на трибунах, аплодисменты.) Благодарю вас… (Вытирает пот на шее и в подмышках.) Сегодня, впервые в жизни, ему предстоит столкнуться с человеческой волей. Нашей с вами волей, дамы и господа. Редкая возможность — сплотиться, почувствовать единое тело нации. Нации нужны простые, доступные, понятные и лёгкие уязвимые противники. Тяжело в учении — легко в бою, говорил один знаменитый иностранец! А поскольку в бою никогда легко не бывает, пусть хоть в учении будет легко и весело. Поприветствуем же его, господа, этого чёрного тигра арены, этого любимца альпийских лугов, эту чёрную жемчужину корриды!