— Вы просто трус, — странно усмехнувшись, сказала Наташа. — Современный интеллигентный трус. Который боится любой неожиданности и прячется от неё как страус. А голова, зарытая в тёплый песок, тут же рождает целую армию слов в своё оправдание. Результат замечательный — делать ничего не надо! Как вы славно вывернулись! Я вас просила о помощи — оказывается, мне помогать не надо для моего же блага! Спасибо! Мне говорили, что вы добрый человек. Кто бы мог подумать, что настолько?!
Они надолго замолчали. Где-то за стеной прощался с телезрителями завершивший свои программы телевизор. Под окном остановилось такси: мерно работал мотор. Потом кто-то громко рассмеялся, и такси уехало.
— Извините меня, — сказала Наташа. — Ворвалась к вам в дом. Наговорила гадостей. В конце концов, почему вас должны беспокоить мои проблемы? Всё правильно, вам и своих достаточно. Поздно уже… Я пойду… А про мои чувства вы всё правильно сказали… Всё это есть… И желание пойти наперекор… и наслаждение собственной болью… Всё перемешано. Такая уж мне досталась любовь. Можно было бы выбирать — выбрала бы получше…
Она медленно прошла по комнате, словно в полусне. Остановилась у дверей. Глаза на мгновение вспыхнули и снова погасли.
— Хотите знать правду?.. — голос её утишился совсем, стал похож на шорох или шелест. — Хотите знать правду?.. Ваша жизнь ещё печальнее моей. Неужели вы всегда так с людьми… Как хирург… или счётная машина… Сидите и вычисляете: ага, это чувство оттуда… а это — отсюда… А это она чувствует, потому что… или потому что… или оттого. В природе нет чистых элементов — всё перемешано. И кристально чистые чувства — тоже существуют только на бумаге. Запишите их и войдёте в историю. Таблица Менделеева для бедных влюблённых… До свидания.
— До свидания, — неторопливо ответил Гуля. — Я надеюсь, о дне нашей свадьбы вы меня известите?
— Ого, — сказала Наташа. — Вы решили совершить подвиг?
— Вам наверно трудно живётся? — сочувственно сказал Гуля.
— С чего вы взяли?
— Кто же так обращается с людьми? Просите о помощи — и весь вечер надо мной издеваетесь.
— Наоборот, — усмехнулась Наташа, и лицо её вдруг стало неожиданно озорным. — Мне очень легко жить. Кто в первый же вечер не становится моим врагом — становится моим другом. И как правило — надолго!
— Имея таких верных друзей, почему вы пришли ко мне? Все ваши друзья женаты?
— Нет, не все мои друзья женаты, — медленно проговорила Наташа. — Моих друзей родители знают и ни за что не поверят. Можно бы затеять игру — да времени, как вы понимаете, нет.
Она замолчала. Потом вдруг решительно вскинула голову:
— Ладно, чего тут врать! Конечно, я обращалась к друзьям. Они считают меня сумасшедшей! Они все желают мне добра. А я себе желаю зла — бывают же в жизни такие весёлые ситуации! А человеку постороннему всё равно. Ведь вам всё равно?!
— Нет, — сказал Гуля. — Но я вас уважаю… И завидую… Знаете… я завидую людям… которые умеют в своей жизни хоть что-нибудь изменить. Я всегда жил… как-то очень правильно. Учился… конструировал сковородки… Но вот если спросить, чего я в жизни очень хочу. Ну так, чтобы без этого не жить?! Нету такого… Нету…
— И не было?.. — осторожно спросила Наташа.
— Не было. В школе… мне как-то все предметы нравились одинаково: и география, и математика, и литература. Но так спокойно нравились, без напряжения.
— А девочки?.. Бывает же переходный возраст?..
— Тоже все нравились одинаково, я даже там кого-то домой провожал. Но так, чтобы с моста прыгать… или там подраться из-за кого-то… Даже мыслей таких не было. Поступил в политехнический институт только потому, что он был ближе других институтов к дому. Сейчас сковородки конструирую… С крышками и без крышек… И не потому, что… а… Так получилось. Как дерево. Куда упало семечко, там и расту. Знаете, деревья наверно ужасно завидуют самым заурядным муравьям. И листья наверно теряют не от холода, а от зависти. Знаете, как бывает: холод, дождь, и жить совсем не хочется. А солнышко пригреет — так вроде и ничего…
Гуля замолчал. Наступила тишина, ушло какое-то минутное возбуждение, он устыдился своей непрошенной откровенности. Долго прятал глаза. Потом поднял их. Увидел лицо Наташи. Растерянное и нежное. Сказал с мальчишеской бравадой:
— Да вы не бойтесь, я всё сделаю, раз пообещал. Я своё слово держу.
— Извините меня… — прошептала Наташа.
— За что?
— Вы… прекрасно жили без меня… Построили свой домик. Пусть из песка — но свой… В котором вполне можно жить… Если нет землетрясений и ураганов… А я пришла в своих галошах… и натоптала. Вы переживаете…